– Клянусь самым дорогим.
Я устало уселась на пуфик, стягивая кроссовки. Ноги просто гудели.
– Никогда ничем не клянись. Судьба этого не простит.
Мой маленький мужчина уже возился на кухне.
– Ма! А поесть чё?
– Пожарь яичницу! Я ничего не купила.
Добравшись до зала, я упала на диван, обхватив телефонный аппарат. Номер я знала наизусть. Через три гудка трубку сняли.
– Hellow!
В горле пересохло и противно засосало под ложечкой.
– Папа, здравствуй. Это я.
Странно, что за столько лет отец так и не сменил номер. Молчание.
– Здравствуй, Аня. Только, пожалуйста, говори по-английски. Твоя мачеха любит подслушивать.
– Как ты, папа?
– Как слышишь, пока жив. А ты? У тебя всё в порядке? Впрочем, о чём это я? Если бы было так, ты бы не позвонила.
– Ты прав. Я всегда была слишком гордой, чтобы просить тебя о чём-то. Но сейчас дело касается твоего внука.
Отец закашлял.
– Внук? У меня есть внук?
– Да. И ему шестнадцать.
– И ты замужем? Счастлива?
Я тяжело вздохнула.
– Мой муж погиб. Мама, дедушка, бабушка… Никого не осталось. Мы с Ромкой живём вдвоём. Как-то так.
Опять кашель. Я попыталась определить. Сухой, надрывный, с отдышкой.
– Астма?
– Нет, Аня. Рак. Четвёртая стадия. Лежу весь в трубках и проводках.
Я почувствовала, что на глазах навернулись слёзы.
– Папочка! Прости меня! Прости, что не позвонила раньше, прости дуру. Могу ли я что-нибудь сделать для тебя?
Отец усмехнулся.
– Ничего. Думаю, мне осталось немного. Ты даже доехать не успеешь. Так что у тебя стряслось?
Я попыталась взять себя в руки.
– Ничего серьёзного. Так, хотела посоветоваться насчёт образования у вас в Америке…
– Это правильно. ― Он снова закашлял. ― Я завещание составил. Ты получишь хорошие деньги, дочка. Хеллен тоже в накладе не останется. Оспаривать ничего не будет. Мой внук сможет учиться в лучшем университете мира. Прости меня, малышка, за всё прости. Я оставил вас с мамой в трудные времена, но теперь умру счастливым, зная, что у меня есть внук, и что я смогу хоть частично искупить свою вину.
– Папочка! Не проси прощения. Я люблю тебя. Поговори со мной ещё немного!
– Прощай, детка. Я тоже тебя люблю.
В трубке раздались короткие гудки. Я уткнулась в подушку и разрыдалась в голос. Когда же подняла глаза, увидела Ромку. В одной руке он держал тарелку с глазуньей, а в другой кружку с чаем.
– Мам! Что с тобой? Я тебе поесть принёс. Это ты из-за денег?
Я покачала головой.
– Нет, сынок. Твой американский дед умирает, а я даже не могу увидеться с ним.
Роман оставил ужин на журнальном столике и обнял меня.
– Мам! Ты не плачь! Я скоро школу закончу,