До места службы ехать было всего два квартала.
– У себя? – вздернув подбородок кверху, на ходу спросил Андарбеков у дежурного.
Жест, понятный всем, даже дежурному по горотделу ментовки.
– Ждет. Два раза звонил. Говорит, как только Андарбеков появится, сразу ко мне...
Подполковник заспешил по лестнице.
Секретарша сидела в приемной, чуть не полностью укутав голову хиджабом, и смотрела только одним глазом. Ни слова не говоря, показала на дверь в кабинет полковника.
– Болеет?
Она кивнула, и Андарбеков вдруг заметил, что единственный видимый глаз у секретарши очень красный и воспаленный. Значит, и она тоже болеет. А трубный звук, издаваемый обычно лишь хоботом слона, но в этот раз прозвучавший непосредственно из-под хиджаба, подтвердил предположение. Нет, заразиться здесь, в своем управлении – это было бы верхом легкомыслия. Тем более в такой момент, когда впереди, как солнце из-за гор на рассвете, выплывают перспективы профессионального роста.
Решительно сдвинув с бедра свою сумку, подполковник вытащил противогаз и натянул его себе на голову. Попробовал дышать – почти нормально; минут пять, пожалуй, можно выдержать. Только стекла сразу слегка запотели. Но это запотевание прошло уже через несколько секунд и больше не мешало. Подбадривающе кивнув секретарше, подполковник смело постучал в дверь, понимая при этом, что не услышит приглашающего голоса, приглушенного дверью, и сразу вошел.
Полковник Бексолтанов сидел в кабинете, но не на своем месте, а с противоположной стороны, за длинным столом для заседаний, спиной к двери, опустив голову, чихал и тут же смачно сморкался в какую-то большую тряпку, похожую на его же собственную запасную форменную рубашку. Андарбеков позвал, полковник голоса из-под противогаза не услышал, и потому пришлось пальцами коснуться его плеча. Полковник по-собачьи мотнул головой, разбрызгивая сопли, обернулся и увидел над плечом голову своего заместителя, аккуратно спрятанную в противогаз. Непонятно было, что показалось Бексолтанову, какие мысли пришли в его больную голову, но полковник тонко вскрикнул, подпрыгнул со стула и в бессознательном состоянии рухнул на покрытый толстым ковром пол. На таком ковре ушибиться невозможно, и это спасло Бексолтанова от серьезных травм.
Андарбеков наклонился над полковником в некотором недоумении, приложил пальцы к горлу, прощупывая сонную артерию, убедился, что начальник жив, и поспешил