Казанова. Эндрю Д. Миллер

проигрывал. На самом деле он приготовился к тяжелому проигрышу, и хотя ставки, разумеется, назначались пустяковые, разница была невелика. Главное, что он сидел напротив Шарпийон и следил за тем, как вздымаются волны ее высокой нежной груди, а пламя свечей ловит блеск ее глаз. Когда они дошли до последнего роббера и разделили пенни с шиллингами между выигравшими, он насторожился, заметив быстрые взгляды женщин. Шевалье повернулся и увидел троих вооруженных мужчин, переминавшихся с ноги на ногу на пороге гостиной. Он сразу узнал одного из них. Это был профессиональный игрок Анж Гудар. Иногда его именовали «китайским шпионом» – под этим псевдонимом он писал в газеты репортажи о светских скандалах. Двое других были больше похожи на борцов или платных осведомителей. Они представились, назвавшись Ростеном и Кауманом.

      Казанова медленно поднялся и поклонился. Давно ли они здесь очутились и долго ли забавлялись подслушанным разговором? Несомненно, их пригласила мать Шарпийон, как только узнала, что старый кредитор попался в их ловушку. Он снова сел, чихнул и притворился равнодушным, хотя ощутил, как его лицо зарделось от гнева. Выходит, эти червяки на наживке, эти угри, жрущие потроха, решили его запугать? Да как они посмели! Он разозлился и на себя, на время утратившего бдительность. Неужели все приключения его ничему не научили? Неужели он не понял, что за люди эти Аугспургеры, несмотря на имевшиеся у него неопровержимые доказательства? Шевалье отпил глоток холодного чая, съел кусок драгоценного сахара, залпом допил чай и перетасовал карты.

      – Партию в пике? Возможно, ваши друзья захотят к нам присоединиться?

      Только у Шарпийон хватило ума и такта изобразить растерянность.

      Глава 7

      Он не стал спешить домой и в раздумье прогулялся по улицам мимо освещенных фонарями лавок и таверн. Визит вывел Казанову из равновесия. Он почувствовал, что его, казалось бы неуязвимого хозяина положения со всеми козырями на руках, открыто и нагло провели… Это было… нечто невероятное. Почему он пошел один и не взял с собой Мартинелли или Жарбу?

      Шевалье остановился и дал проехать траурному кортежу. Ему бросился в глаза гроб, обтянутый белой тканью с плюмажем, и он понял, что хоронят девственницу. За гробом шла женщина, внезапно посмотревшая на него с такой яростью, что Казанова оторопел. «Сейчас она накинется на меня с грязной руганью», – подумал он, но тут же увидел, что она глядит на всех прохожих не менее беспощадно и сурово. Наверное, ее рассудок не выдержал потрясения и помутился от горя. Ему захотелось ее утешить, но процессия свернула в переулок и скрылась, оставив за собой незримый шлейф тревоги и облегчения. Это медленное шествие стало последним подарком умершей.

      Казанова осмотрелся по сторонам и обнаружил, что добрался до церкви Святой Анны. Он открыл дверь, двинулся по проходу, опустился на заднюю скамью и быстро пробормотал «Отче наш». Рай, ад – одинаковый запах церквей. Он совершенно не представлял себе, как выглядит рай, и знал, что не встретит ни одного