Милый, не жди будущего года; нам всем должно выкупиться из алжерского рабства или промотаем все, что есть недвижимого на совести и на душе: несомнительными истинами купил я эту опытность. В слабых лучах просыпающейся зари угадываем пыл всесожигающего солнца. Мы, которые назначением Провидения и обстоятельствами вызовемся на ответ потомками, не должны так небрежно пренебрегать насущною жизнью нашею: каждое наше лыко в строку. Помяни мое слово!
В Португалии новое возникло движение: требуют кортесов. Я помню, когда «Сын Отечества» балагурил и возжигал этими кортесами.
Быть может, на днях разгадается задача отвержения моему проекту говорить России о том, что делает государь России. Надежды, однако же, нет никакой преодолеть паутины, раскладываемые перед нами. Я в ужаснейшем унынии. Все свежее, все цветное увядает и бледнеет на душе. Я родился на вчерашний или завтрашний день, но верно не на сегодняшний: я – календарь Брюсов, или прошловечный.
Надеюсь, что ты перевод не будешь выдавать за мой, а за высочайший, и не упоминай обо мне никому. Блудова поцелуй за письмо: мы с ним сошлись. Прощай! Карамзиным пошли один экземпляр. На душе у меня слишком много желчи накопилось, а их душа так и свежеет росою утреннею. Орлову пошли экземпляр.
Вчера, в коронацию, был бал у Заиончековой прекрасный. Он что-то не весел; кажется, едет 5-го октября. Любопытнейшие и важнейшие прения сейма впереди. Сергею Ивановичу будет письмо отослано. Алексей, сын министра, клялся, что отец писем не распечатывает. Разумеется, твое письмо с неапольским получено.
305. Тургенев князю Вяземскому.
17-го сентября. [Петербург].
Поздравляю от всей души милую княгиню с днем её. Еду в Царское Село пить за её здоровье с Карамзиным, Жуковским, Блудовым и бароном Шиллингом. Я получил вчера твое письмо от 7-го и посылаю к Дружинину опять только один экземпляр ответной речи. Для чего же нет русского перевода государевой? Я надеялся получить оный.
Вот тебе эпиграмма, недостойная её автора, Крылова:
Напрасно говорят, что критика легка.
Я критику прочел «Руслана и Людмилы»:
Хоть у меня довольно силы,
Однако ж для меня она ужасно как тяжка.
Не лучше ль: «тяжела»?
Я получил второй том de-la-Mennais: «Sur l'indifférence». И в этом есть предисловие, и, кажется, в нем – лучшие страницы книги. Нашим ультра-гасильникам опасно давать ее в руки. К его мыслям, которые они почтут своими, прибавят они кривые толки и опрутся на авторитет автора с талантом.
Сегодня получен здесь указ об увольнении брата из Министерства финансов. На место его – Вронченко. Не забудь другого