– Господь, благослови ту, что отказала моему хозяину. Однако пора приниматься за дело.
Стефан знал, когда можно посмеяться или позлить своего хозяина, не опасаясь его гнева. Однако теперь он чувствовал, что следует со всем вниманием отнестись к состоявшемуся разговору и, в особенности, к возможным его последствиям. Задета была его гордость. В таких случаях он ничего и никому прощал. Плоды этих размышлений вылились в поездку, которую предпринял Стефан. Уже спустя четверть часа он усиленно погонял пятками своего любимого осла. Животное обладало гордой осанкой и прекрасными темными глазами с поволокой, в которых отражалось необычайное достоинство и вековая мудрость всего упрямого племени. И лишь отсутствующая часть правого уха слегка портила общее впечатление. Спешка, однако, никак не мешала Стефану кланяться всем тем, кто приветствовал его. А таких на улицах оказалось немало. Вся Севилья знала в лицо горбуна Стефана и его Буцефала. Где бы они ни появлялись, раздавался задорный смех. А порою люди кричали ему:
– Стефан, как поживает твой конь?
Или:
– Стефан, постриги уши своего друга, они слишком велики для коня.
Всякое бывало. Стефан никогда не обижался, когда посмеивались над ним или его ослом. Он вообще слыл добродушным малым, охочим до вина и женщин. И сейчас, когда ему приходилось постоянно маневрировать на запруженных толпой улицах, он непостижимым образом выискал взглядом жену ткача Ансельмо, упитанную даму среднего возраста. Она стояла возле лавки в прелестном атласном чепце и следила за тем, как в дом заносят тюки с шерстью. Стефан снял свою шляпу и приветливо помахал ей. Женщина, заметив такой очевидный знак внимания, вначале широко улыбнулась, а затем попыталась покраснеть от смущения. Вероятно, у неё бы всё получилось, однако…в эту минуту появился сам ткач. Завидев его, Стефан заорал на всю улицу:
– Ансельмо, друг мой, как я рад тебя видеть! Мне сообщили, что ты занемог. А я ведь собирался тебя навестить. В замок хотят тех фиолетовых скатертей. Когда мне приехать? – последние слова Стефан подкрепил многозначительным взглядом, направленным немного правее ткача. Ткач же с каждым словом Стефана улыбался всё шире и шире. Когда тот закончил, ткач прокричал в ответ:
– Завтра! Приходи в любое время.
– Можешь не сомневаться, обязательно приеду, – ещё раз помахав на прощание шляпой, Стефан погнал Буцефала дальше. Настроение у него стало намного лучше. Он уже подумывал было заехать в некое уютное местечко, где всегда подавали отличное вино с молодым барашком, однако здраво рассудил, что вначале следует закончить дела и уж потом веселиться. Именно благодаря последней мысли спустя полчаса он уже подъезжал к воротам, на которых красовался большой бронзовый герб. Стефан покинул седло и, оставив осла, подошёл к воротам. В левом углу висел молоток в форме вытянутой человеческой ладони. Стефан взялся за него и несколько раз с силой опустил вниз. Глухие удары разнеслись далеко вокруг. Через минуту ворота открылись, и показалось лицо привратника.
– Попроси моего дорогого брата, добрый человек, –