– Господин Косачевский, мне как репортеру «Русских ведомостей», – он протянул корреспондентский билет, – желательно бы задать вам один вопрос…
– Если позволите, первым вопрос задам я. Как вы ухитрились проникнуть через оцепление?
Некто в шубе польщенно осклабился:
– Смею уверить, это было не так уж трудно. Проявив некоторую изобретательность…
– Тогда вторично проявите свою изобретательность и проникните обратно. Это будет еще легче.
– Я протестую, господин Косачевский.
– Естественно.
– Позвольте… – Но Артюхин уже передавал его с рук на руки ближайшему солдату.
Дубовицкий, молча и неодобрительно наблюдавший эту интермедию, поморщился:
– Опрометчиво, Леонид Борисович. Как-никак, а «Русские ведомости» – голос независимой интеллигенции.
О «чистоте» голоса этой газетки можно было, конечно, поспорить. Но к чему? Ведь Дубовицкий не только «Русские ведомости», но и самого себя тоже причислял к стоящей над партийными раздорами истинно русской интеллигенции. Бывший присяжный поверенный считал, что ему и его единомышленникам предстоит объединить демократические силы и повести их… Вот куда именно, Дубовицкому было неясно: то ли ко всемирному христианскому братству, то ли к коммунизму, то ли к конституционной монархии с либеральным профессором на престоле.
Начальником уголовно-разыскной милиции он стал летом семнадцатого при Временном правительстве. И теперь заканчивал свою карьеру полным развалом разыскной работы.
– Разговор о русской интеллигенции отложим до другого раза, Виталий Олегович. А сейчас, будьте любезны, введите меня в курс дела.
– Да, да, разумеется, – поспешно сказал он. – Все обстоятельства преступления покуда не выяснены. Но…
По словам Дубовицкого, вчера во второй половине дня ризничий – архимандрит Димитрий в сопровождении разводящего келейника, подрядчика и двух столяров направился в ризницу. Печать на входной двери была в полном порядке, замки тоже.
Однако, когда ризничий прошел мимо разобранных шкафов у входа – их-то и должны были собрать рабочие, – он обратил внимание на осколки стекла. Он кинулся к стенной нише. Толстое зеркальное стекло, прикрывающее ее, было выбито, а сама ниша пуста. В этот момент разводящий келейник крикнул, что дверь между первой и второй палатой взломана.
Оказалось, что восьмиугольная витрина с крестами, фимиамницами и панагиями почти пуста. Точно так же были очищены грабителями многоярусные дубовые шкафы в третьей, четвертой и пятой палатах, витрины и застекленные стеллажи вдоль стен, кованые сундуки, пятистворчатый шкаф, в котором находились ценности Успенского собора, в том числе и реликвии православной церкви.
– Почему же об ограблении советским властям было сообщено не вчера, а сегодня?
На этот вопрос Дубовицкий ответить не мог.
– Архимандрит, – сказал он, – телефонировал мне о случившемся на квартиру около четырех часов утра. О том, как была обнаружена кража и когда,