– Да что там! – усмехнулся Жанно. – Недавно на бале танцую с дочкой генерал-губернатора… И князь Юсупов – из московских тузов – ну, слышал, конечно! – спрашивает кого-то из старух… – Кто это с дочерью князя Голицына? – А ему отвечают: «Надворный судья такой-то». – Как? С дочерью генерал-губернатора – танцует надворный судья?.. – Смех и грех! Он был шокирован! – и в тоне звучало удовлетворенье.
Посмеялись. – Славно! Я горжусь тобой! Чего нам не хватает, в сущности? То есть России? Честной полиции и честных судей. Остальное приложится!
– Нам много чего не хватает! – сказал Пущин чуть наставительно. – Они еще поговорили немного о переменах в его жизни и вновь осушили бокалы.
– Итак… ты здесь один? только с Ариной?
– Да. Я мог бы, конечно, попросить остаться сестру, и она б, верно, согласилась. Хоть батюшка и опасался б дурного влияния на нее непутевого сына. – Он улыбнулся. – Но с чего это ради ей сохнуть здесь со мной – целую зиму? В деревне? (– 27 есть 27! – добавил он про себя.)
– Я понимаю.
– Но у меня чудные соседки – в ближнем имении.
– Я слышал. Там тебя любят. Старая хозяйка писала даже о тебе к Жуковскому.
– Вот как? Интересно. И что ж она писала?
– Когда у тебя что-то стряслось. Какое-то письмо к губернатору… Было такое?
– А кто сказал тебе?
– Дельвиг, по-моему… А что, нельзя?
– Да нет. Тебе – можно! Вот Русь! Нет тайн – есть только секреты. Временные… К Жуковскому? Они ж не знакомы!
– Она просто беспокоилась о тебе, так я понимаю.
– Наверное. Да я и никого не виню. Хочешь, съездим туда? Там премилые девушки. Не собрался жениться?
– Нет. Пока нет. А ты?..
– Тоже нет. Поедем?
– Не стоит, – сказал Жанно, – хотел бы, да нет времени.
– Так ты ненадолго? – вряд ли стоит говорить, какое разочарование в словах прозвучало.
– Завтра утром надо бы, не позже утра! Куча дел в Москве!..
– Уже завтра?.. – Александр хотел спросить – что за дела. Но почему-то не спросил.
– Ты еще не объяснил мне – что стряслось – там, на юге? А то – одни слухи.
Александр пробормотал что-то о ревности Воронцова, о распечатанном на почте письме – стена, стена! Но сквозь перегородку был куда откровен ней:
– Мне изменила любовь и меня предал друг. Страшнее всего!
Жанно почувствовал – что-то не так, есть зона молчания…
– Ну, не хочешь – не говори, может, тебе некстати!..
– Я привез тебе подарок! – сказал он словно в успокоение и полез в свой портсак.
– А что это? – спросил Александр.
– Знамение времени! – прозвучало несколько торжественно.
– О-о! И какие знамения – у нашего гнусного времени?
– «Горе от ума». Комедия Грибоедова!
– Постой!