Именно от М. Л. Ревякина подпоручик Старошершавин получил «наржаной муки» на 27 руб. 50 коп. Согласно книгам записи кредитных писем, в 1751 г. Ревякин поручил своему комиссионеру ярославскому купцу И. К. Кабычеву отвезти к Санкт-Петербургскому порту «пятьсот восемдесят кож яловичных».[144] На следующий год в качестве комиссионера Ревякина с грузом, который состоял из «триста девяносто концов холстов льняных ровных – пять тысяч триста аршин, две тысячи семсот шесть концов холстов хрящевых – три тысячи восемсот дватцать аршин, девять бочек сала топленого – двести тритцать девять пуд» в Петербург отправился бежецкий купец Я. И. Первухин. В том же году И. И. Первухин повез в Петербург «холста льняного ровного и хрящеватого – шесдесят тысяч аршин», причем ему было велено продать товар либо за границу, либо в армию.[145] В 1754 г. Ревякин отправил в столицу своего работника В. И. Ермакова, сопровождавшего груз, состоявший из «семсот семдесят семь четвертей хлеба, круп овсяных и ячных, сто сорок два куля муки ржаной, восемнатцать кулей солода ржаного мелкого».[146] В книге записи кредитных писем 1756 г. Ермаков уже назван «прикащиком», причем уточняется, что он – крестьянский сын из монастырского села. На сей раз он вез в Петербург «тысячю триста дватцать семь кулей муки ржаной, девятьсот семдесят кулей овса». При этом свои услуги он предоставлял не только Ревякину: купец С. Г. Бурков поручал ему продать «хрящевой холст две тысячи девятьсот десять концов мерою тритцать девять тысяч четыреста пятьдесят аршин», что указывает на практику совместного найма купцами работников для осуществления торговых операций. Можно предположить, что уточнение социальной принадлежности Ермакова было необходимо, поскольку соответствующая запись делалась в официальном документе городового магистрата, однако, если бы имели дело с его самоидентификацией, она могла бы ограничиться лишь словом «приказчик».
Интересно, что в этой же книге имеется кредитное письмо 1756 г., выданное