– Не для меня весна придет!
Не для меня Дон разольется!
Ой, сердце жалобно забьется!
Не для меня, не для меня!
– Уот? Что случилось? – спросила, высунувшись в окно, и протирая глаза, София. А ее парень в одних шортах выбежал на крыльцо с двумя пистолетами в руках, и двумя за поясом. Это были новые, не кремневые, а капсульные, надежные пистолеты.
– А самое главное, – сказал Атаман, – выстрел происходит без задержки. Так что сдавайтесь, ибо времени передумать у меня уже не будет.
– Ты что? Это же мы! – выкрикнула из окна кареты Даша.
– Кто мы? Более того, если мы знакомы, ты должна знать, как меня зовут.
– Так естественно, – ответила дама, и вылезла из кареты. В чем была, в том, как говорится, и вылезла, а именно: безо всего, голая.
– Вот это рыба! – восхищенно воскликнул Атаман.
– Не понимаю, что здесь удивительного, – ответила Даша, – неужели ты меня еще не видел? Я думала, ты, как все.
– Нет, – ответил парень. – Я, как обычно – последний.
София выбросила из окна бархатное платье.
– Наконец, я тебя узнала, – сказала она, – а то могла бы и выстрелить. – В руке у нее был пистолет. – Возьми платье, оденься, а то с утра комары здесь кусаются.
В карете София пила кофейную пенку из фляжки и молчала.
– О чем ты думаешь? – спросила ее Даша.
– Не могу вспомнить, зачем мы сюда приезжали. Честно.
– Так потрахаться. Зачем еще?
– Ты тоже не помнишь?
– Думаешь, было еще что-то?
– Кажется, было.
– Что бы это могло быть?
– Не знаю.
– Я тоже ума не приложу. Более того, я не понимаю, зачем мы уезжаем? Мне здесь понравилось.
– Я даже не сплавала на ту сторону.
– Я тоже.
– А ты вообще, где была?
– Так…
– Забыла? Вот и я тоже:
– Все помню, а зачем приезжали – забыла.
– Да забудь.
– О! кажется, вспомнила. Мы хотели отомстить.
– Кому?
– Так вот ему, – София показала большим пальцем через плечо, – сидит на козлах вместе с долбанным киллером.
– Почему долбанным?
– Потому что долбил, долбил, что всех здесь грохнет, а толку?
– Никакого?
– Никакого абсолютно. Даже не трахнул ни разу. Где был? Неизвестно.
– Н-да.
– Что?
– Я говорю:
– А платить все равно придется.
– Понятно. Вот, если он тебя все это время трахал, то ты и плати.
– Может быть, ты не в курсе, но он уложил троих.
– Палача Фрю, Оглоблю и Левшу.
– А Варвару?
– О! эта осталась почти в коме. Перестала узнавать даже знакомых.
– Жаль, что я не успела попросить ее спеть по-немецки, – сказала София.
– По-немецки? Это как?
– А ты не знаешь?
– Нет, еще не пела.
– Для