Миссис Мэррил была поражена, но сделала вид, что все это ее очень мало трогает.
– Занятная история, – сдержанно отозвалась она, думая о том, как легко будет теперь поставить этих выскочек на место и какое счастье, что она никогда не уделяла им внимания. – А вы когда-нибудь видели ее – эту его пассию?
– Да, как будто, только не помню где. Вероятно, на улице, она вечно каталась то верхом, то в кабриолете.
– Она рыжая?
– Да, да. Такая яркая блондинка.
– Видимо, это она и есть. О них недавно писали что-то в газетах. Мне просто хотелось удостовериться.
Миссис Мэррил уже заранее обдумывала всякие ядовитые намеки по адресу Каупервудов.
– Они, вероятно, пытаются теперь проникнуть в чикагское общество? – пренебрежительно усмехнулась миссис Уокер; усмешка одинаково относилась и к Каупервудам, и к чикагскому обществу.
– Весьма возможно, что в Восточных штатах такие попытки и могли бы увенчаться успехом, – съязвила, в свою очередь, миссис Мэррил, – но у нас в Чикаго они ни к чему не приведут.
Стрела попала в цель, и разговор на этом прекратился. А когда миссис Симс, приехав к миссис Мэррил с визитом после ее возвращения из Нью-Йорка, имела неосторожность заговорить о Каупервуде, или, вернее, о шумихе, поднятой газетами вокруг его имени, ей не замедлили раз и навсегда предписать точку зрения на эту чету.
– Если вы желаете знать мое мнение, я посоветовала бы вам держаться подальше от этих ваших друзей, – не допускающим возражения тоном изрекла миссис Мэррил. – Я все о них знаю. И как это вы сразу не поняли, с кем имеете дело? Они никогда не будут приняты в обществе.
Миссис Мэррил не нашла даже нужным что-либо объяснять. Но миссис Симс скоро узнала все от своего мужа, возмутилась до глубины души и даже порядком струхнула. Пренеприятная история! «Но кто же тут виноват? – перебирала она в уме. – Кто первый ввел их в общество? Эддисоны, конечно!» Но Эддисоны, хоть и не занимавшие главенствующего положения в свете, были неуязвимы. Оставалось одно – исключить Каупервудов из числа