Говорили с Мариной Нееловой. Час, наверное. Обо всем. В частности об Александровой и Хаматовой. К Маше она относится с уважением и явной симпатией. Уверяла меня, что она не глупа. Ну, может, начиталась? Сказала, что она трудяга, и к делу настоящему относится, вникая. Чулпан мы косточки перемыли. Но она дает повод. М. с явным сарказмом – про первую артистку поколения. Я – про карьеризм, который ущербляет искренность. Про коньки говорили. Я не видела, мама моя и Ленка Сидякина говорили, что у нее это ловко получается. Но зачем? Это и Сандрик меня спросил после «Меченосца»? «Лажовое кино. А твоей Чулпан, уже знаменитой, зачем это нужно? Она же может уже выбирать, где сниматься». Она везде давно одинаковая, очень травестюшная, играет героинь, от которых герои умирают, но сексуальности – как, кстати, было у Марины – ни на грош. «Но она свое получит. Она хорошо знает, как строить карьеру», – сказала Марина. Но голосом поколения, как Марина, она не станет. Будет официально известной. И ко мне всегда так истово, но фальшиво кидается. «Вы – для меня!»
Еще Марина меня испугала тем, что вокруг нее вертится А. Жолдак. Долго рассказывал про свое историческое значение в Европе, про то, как его там ценят, про свой крутой авангардизм и про то, как он решил теперь (!) поработать с большими актерами. И пришел ее соблазнять. А она ничего не видела, не знает. Я начала было ее отговаривать. Потом одумалась. Сказала, что пусть спросит Костю, мы с ним вдвоем парились на его «Кармен» – чудовищной!!! Сказала – пусть сама посмотрит, не соглашается вслепую. Она очень смешно и язвительно его пересказывала, но я совсем не поняла, что она ему отказала. А что он ей предлагал!!? «Королева Лир» – очередная переделка классики. «Медею» Еврипида – он запросто изменит «своей» Маше Мироновой. И третье – совсем уж непонятное – «Слуга двух господ», где Марина должна играть Труффальдино. Всё – дурацкая затея. «И почему-то им всем хочется чего-то трагического» – это Марина. «Причем потом они это трагическое превращают в балаган» – это я. Она – с сожалением – хочется играть, а у кого и что? Я начала ее уговаривать что-нибудь сотворить с проверенными кадрами, Фокиным, Гинкасом, Райкиным. Она – с обидой: они живут своей жизнью, бегут, о ней не думают. Я: так надо подать сигнал, что она хочет, чтобы они о ней подумали! А она говорит, что время идет, и она это так понимает, а продолжает лежать на диване.
29 января
ГИИ. Собирались у директора (без Веры)(Максимова). Обговаривали план и сроки «Вопросов театра». Все мы успеваем. Зачем Вера гонит пургу и истерит, я не понимаю.
30 января
Демидов благодарил за встречу с С. Сосновским. Я свела их, его и Алену Бабенко,