– И ведь дядя Витя наткнулся на старую финскую деревню… – напомнил Сашка. – А она расположена гораздо ближе к Питеру, чем кладбище. Мам, может, на обратном пути ее все-таки обследуем?
– Посмотрим.
– Но с другой стороны, той, что у дороги, – русские могилы, – сказала Верка. – Помните, что деревенские тетки говорили?
– Было старое финское кладбище, потом территория перешла к нам, и наши стали подхоранивать, – пожала плечами я. – Почему бы и нет? С этой стороны, у реки, – их могилы, там – наши. Наши просто не стали делать отдельное кладбище. Или, может, по центру или еще где-то шла какая-то линия раздела… Мы ее теперь никогда не найдем. Все поросло травой. И вы на склепы взгляните. Ведь явно не наши.
Внезапно со стороны замка донесся какой-то шум. Хотя мы и так говорили шепотом, тут вообще замерли на местах, превратившись в подобия памятников, и еще ниже пригнулись к земле.
– По-моему, ворота разъехались, – прошептала Верка.
Я кивнула и решилась выглянуть.
Увидела «хвост» «Скорой». После чего с тем же звуком ворота снова закрылись.
– Так… – медленно произнесла Верка.
– Мы идем в склеп или нет? – прошептал Сашка.
Снова приложив бинокль к глазам, я осмотрела эти древние сооружения, теперь расположенные совсем близко, и пришла к выводу: если уж влезать в какое-то из них, то следует лезть в третий с нашего краю – он был практически со всех сторон окружен высокой травой, и наше приближение к нему из замка в любом случае не заметят – даже если там и выставлено круглосуточное наблюдение. Хотя зачем им его устанавливать? Они же, наверное, не ожидают нападения на свою цитадель. И кому нападать?
– Вперед! – сказала я, подталкивая Верку.
– Давай ты веди, – предложила подруга. В критических ситуациях она всегда пропускает меня вперед. Правда, пока нам ничего не угрожало. Или Веркина интуиция ей что-то подсказывает? Мой старый добрый инстинкт самосохранения еще не начал работать.
Я стала прокладывать дорогу в траве, и вскоре мы оказались у двери склепа. Это была ржавая решетка, замок давно сломали, но склеп все равно закрывался: гораздо более новой проволокой, несколько раз пропущенной между прутьев решетки. Правда, и эта проволока уже успела заржаветь.
– Полезем или как? – прошептала Верка. Голос у подружки подрагивал.
– Полезем, – сказал Сашка и первым протянул руку, чтобы начать разматывать проволоку.
Вскоре мы были внутри, жалея лишь об одном: никто не подумал взять с собой перчатки. Однако как мы могли предположить, что они нам потребуются? Если бы мы планировали забираться в какой-то дом, где не следовало оставлять отпечатки пальцев, – это пришло бы в голову всем троим, но ведь мы ехали просто осмотреться. И искупаться. Правда, о купании теперь забыл даже Сашка.
Мы стояли в запыленном темном старом склепе, свет в который попадал лишь сквозь прутья решетки. У правой