у зеркала ее многочисленные коллеги. Мужчины обычно любят говорить о том, что в действиях женщины нет логики. Но происходившее здесь в этот момент как раз в пух и прах рушило эту теорию. С самого первого дня, как Подгорный стал директором, входные двери оснастили детекторами времени прихода и ухода сотрудников и, конечно же, все женщины сразу же смекнули, что вход через проходную еще не обязательно означает начало работы и сразу же устремлялись заниматься прихорашиванием своего внешнего облика. Седьмой этаж пользовался особенным спросом, ведь именно здесь, в дамской комнате, было самое большое и удобное зеркало. Войдя внутрь, Лена увидела привычное зрелище. Буквально повсюду сновали без умолку тараторящие дамы, причем говорили они во весь голос, совcем не стесняясь неприятной звонкости и громкости. На подставку под зеркалом ими было вывалено огромное количество пакетиков, бутылочек и всяческих тюбиков, кто-то даже захватил фен и средства для укладки. Запоздавшая уборщица, едва вошедшая в комнату, в тот же самый миг была зверски обругана секретаршей директора производственного департамента, и та с обиженным бурчаньем поспешила побыстрее удалиться. Закончив свой моцион по укладке, спустя несколько минут удалилась и сама секретарша (утро ей определенно не шло: побледневшее, полное веснушек лицо немного опухло, ноздри ее то раздувались от недовольства, то снова сужались от непонимания, темно-желтые, почти оранжевые волосы стояли дыбом, как бы сильно она не старалась уложить их. На рабочий день были настроены лишь проворные короткие ножки.
Лена осталась наедине со своей подругой.
– Вот мигера! – прошептала Лена.
На округлом лице Светланы заиграла улыбка, маленькие глазки забегали в игривом возбуждении, а тонкие губки тесно прижались друг к другу в заигрывающем стеснении. Всегда довольно просто, но весьма опрятно одетая, сегодня она было особенно хороша. Черные строгие туфли на высоком каблуке поднимали ее так высоко над землей, что со стороны казалось, что на такой высоте было бы безумно сложно даже устоять, не то, что целый день бегать по кабинетам. Темно-синее платье с довольно глубоким вырезом, который она имела обыкновение называть «вполне допустимым» заставляли многих оборачиваться при неожиданных встречах в коридорах. Белоснежную шею неизменно венчало агатовое ожерелье; в интимных беседах с Леной она как-то призналась, что ее коллекция этих украшений составляет почти двадцать экземпляров.
– На моего бывшего мужа похожа, – с тенью утренней усталости флегматично ответила Светлана, заканчивая последние штрихи своего макияжа.
С момента ее развода прошло уже почти три года, но она до сих пор продолжала олицетворять все плохое, имевшее место в этом мире с ее бывшим супругом. Их недолгий брак доказал, что привязанность к бутылке ее бывшего мужа оказалось гораздо сильнее, чем к ней самой. Рухнувший первый брак меняет женщину. Какой бы доброй, нежной и отзывчивой она не
