Они погибли четыре месяца назад. Тогда старейший встретил неожиданные проблемы: преследовать и убивать случайных подопытных оказалось весьма непросто, хотя свой перевес в технологиях и возможностях он справедливо оценивал как абсолютный. Если ничтожные полудикие люди могут совершать такое, решил он, что мешает ему возвыситься по-настоящему и усилием мысли рушить стены, сжигать врагов, ускользать из ловушек, становясь невидимым, вынуждать противников принимать его мнение и служить своему новому господину? Надо лишь раздобыть несколько новых дикарей с похожими способностями. Как – он уже догадывался.
Охота началась.
Он собрал первичную информацию по языку и обычаям, горным тропам и перевалам, путям движения вдоль берега. И начал обрушивать на жителей гор бедствия, требующие призыва снавей. Записывал на шары, хранящие мысли, отчаяние, усиливал его, используя новых пленников, отстраивал сигнал. А вожди уже спешили к новому гневному божеству с подношениями, просили покровительства, усмирения напастей и притеснения соседей, у которых и луга зеленее, и скот жирнее.
Он обработал и их, собрав собственную небольшую армию. Ее воины гибли, не выдерживая постоянного давления на сознание, в неполные три месяца. Но на их место находились новые. Кто-то по доброй воле, желая получить кусочек власти. Иные под принуждением. А многие приходили издалека слепо поклоняться могучим чужакам, едва узнав об их существовании. Все оставались, впитав пьяную радость с пищей и ночным голосом, умеющим теперь не только нести снавям чужое отчаяние, но и шептать обычным людям о покорности и счастье служения. Те и служили, забыв себя.
Сейчас в бессознательном состоянии в ангаре находятся девять Говорящих с миром. Где? Это еще предстоит узнать, но позже. Тоэль заторопился. Везение не может быть вечным. Скоро полночь, надо помнить об этом.
Он покинул комнату, с сожалением оставляя на местах все шары с записями. Прикрыл дверь, торопливо миновал коридор, пересек двор и вышел из ангара. Лагерь спал. Травки Ками оказались угрожающе могучими. Айри миновал голубой свет, кольцом опоясывающий жилище сородичей, и со вздохом облегчения погрузился в холодный мрак ночи. Усмехнулся. Мир людей с некоторых пор стал ему ближе прежнего, родного.
Вовремя он выбрался: несколько минут спустя с неба упала серебряная капля-лодка. Тоэль похвалил себя за расторопность и продолжил путь к шатру, занятому Ками и Крысом. То есть Лой’ти, надо привыкать. Не то, и правда, укусит.
Звереныш пискнул почти неслышно, опознавая нового друга. Он выглядел вполне довольным жизнью: вычистил испачканный кровью и грязью мех на боку и спине, привел в порядок восхитительный хвост, темно-бурый, с тонкими более светлыми штрихами. И, кажется, поужинал. Облизывались уж точно оба – и Ками, и его приятель. Говорящий щедро поделился пищей и с айри: Лой’ти оказался ловким добытчиком и утянул из запасов лагеря орехи в мешочке и сушеные фрукты. Немного, он же и сам невелик. Но за�