Ася обиделась и ушла. В конце концов, противная Борискина права, милые бранятся, только тешатся, без нее разберутся. Она и думать забыла об этой истории, но сегодня, выслушав рассказ майора Романовой, насторожилась и подумала: а вдруг Римма запихивала в сумку тот самый пакет с завтраком?
Я схватила Асю за плечо.
– Немедленно идем назад. Физра у вас? Борискина там?
– Не, она болеет. Небось симулирует.
– Где живет Римма?
– Понятия не имею.
– Дай мне ее телефон.
– Не знаю его.
– Как же так, учитесь ведь в одном классе.
– И что, – скривилась Ася, – я теперь обязана со всеми придурками дружить? Между прочим, Борискина из бараков! Она мне не ровня!
– Откуда?
– Если за школой налево свернуть и до конца пройти, – объяснила Ася, – там бараки стоят, много. Вот Римма в одном и живет, двоечница, прогульщица и вообще оторва. Небось у нее родители алкоголики, во всяком случае, одежды у Борискиной приличной нет, косметики тоже, уши не проколоты. И вообще, это она из сумок деньги и мобильники тырит.
– Ты точно знаешь? – нахмурилась я.
– За руку не ловила, – призналась Ася, – но в бараках одна пьянь и воры живут, какие у них дети получатся? Только такие, как Борискина. Даже удивительно, что Кирюша, мальчик из приличной семьи, на шалаву смотрит. Промежду прочим, у Кирюхи мама врач, хирург, а у брата рекламное агентство. Отца, правда, у него нет, но по нынешним временам он и не нужен вовсе. Моя мама тоже в разводе. Из нас бы хорошая парочка вышла. Так нет, вечно мужиков на дерьмо тянет, – с взрослой горечью закончила Ася.
Глава 8
Вооруженная интересными сведениями, я вернулась в школу и поскреблась в дверь с табличкой «Директор». Раз, другой, третий. Не дождавшись ответа, приоткрыла створку, увидела письменный стол и сидящую за ним огромную бабищу. Тетка подняла голову и издала рык, услыхав который упал бы замертво даже самый кровожадный тигр:
– Занято!
Я немало удивилась. Что она имеет в виду? Место занято? Директриса испугалась, что ее подсидят, выкинут из кресла?
– Занято, – вновь рявкнула директриса, – русским языком говорю, так не понимают! На двери табличка висит, прием по вопросам отметок и поведения учащихся осуществляется по четвергам, согласно предварительной записи. Вам ясно, родительница?
Я вытащила удостоверение.
– Уголовный розыск.
На лице дамы появилась кривая улыбка, и она заговорила совсем другим тоном:
– Ох, простите. Замучили матери, вваливаются, ругаются, просто сил никаких нет. Проходите, садитесь. Вы по поводу Лизы Романовой?
Я удивилась до крайности. Мы с Катюшей ничего не сообщали педагогам о происшествии с девочкой. Просто я позвонила классной руководительнице и сказала:
– Лиза заболела, потом, естественно, мы представим справку.
– Ужасная неприятность, – пела директриса, одновременно