– Или вы флик, который боится, что на его глазах может произойти такое нарушение закона республики, как самоубийство, и пытается предотвратить преступление?
Он снова помедлил, вникая в смысл ее слов, и опять покачал головой, и даже хмыкнул, подчеркивая нелепость такого предположения.
– Или вы… – Фанни заглянула в его серые глаза и обнаружила, что они вовсе не такие уж холодные, как ей сначала показалось, скорее серо-голубые, ясные – настолько ясные, что Фанни с легкостью смогла кое-что в них прочесть и решительно продолжила: – Или вы намерены таким образом выяснить, замужем ли я, сколько у меня детей и будет ли кто-то нам мешать, если я приглашу вас к себе?
Забавно было наблюдать за его лицом. Сначала незнакомец растерялся от неожиданности, потом нахальная улыбка тронула его четко прорисованные губы:
– Вы угадали, мадам. Я именно это хотел узнать. Видите ли, я только недавно прилетел в Париж, дела мои идут не так хорошо, как хотелось бы, и я чувствую себя невероятно одиноким…
Сначала он смотрел в глаза Фанни, а потом перевел взгляд на ее грудь. Тогда Фанни тоже перестала таращиться на его улыбчивое лицо и перевела глаза туда, куда ужасно хотят, но стесняются посмотреть все приличные женщины. А поскольку Фанни вовсе не считала себя приличной женщиной, она решительно посмотрела на ширинку его джинсов.
О-очень интересная открылась картина!
«Странный мужчина, – успела подумать она, чувствуя, как пересыхают губы, – может быть, маньяк? Надо отправить его к черту!»
Лучше бы она так и поступила. Ведь они оба, Фанни и этот господин, станут сообщниками в убийстве, о чем, разумеется, сейчас даже не подозревают. Нет, своих рук они не обагрят. Но роли в предстоящей трагедии им предстоят отнюдь не второстепенные.
Увы, это был последний проблеск здравого смысла перед тем, как Фанни влюбилась в незнакомца – практически с первого взгляда.
Впрочем, она всегда влюблялась в своих мужчин с первого взгляда, в крайнем случае со второго – открыв затуманенные глаза после секса (если секс был удачным).
Однако ничего подобного тому, что Фанни испытывала сейчас, с ней еще не происходило. Впрочем, она всегда пребывала в уверенности, что ничего подобного с ней еще не происходило. Новое платье – всегда лучшее, об этом знает каждая женщина.
Лоран, это и был Лоран… Все, в жизни Фанни его больше нет. Она потеряла его по собственной дурости, потеряла меньше чем через полгода после того, как обрела, после того, как поверила, что может наконец стать счастливой. С тех пор она каждый день продолжает прибегать на Пон-Неф, жадно отыскивает глазами широкоплечую фигуру, и темные волосы, и промельк улыбки в серо-голубых глазах, а не найдя, снова останавливается около каменной скамьи, смотрит на зеленую воду Сены (в Сене всегда зеленая вода, зимой и летом, весной и осенью, в дождь и в солнце) и думает, что настанет, наконец, день, когда она или дождется здесь Лорана, или перегнется через парапет слишком