При этой мысли снова возник образ Чарли, провожавшей его в Темпельхоф. В последние минуты перед выходом из дому, у них снова состоялся тот же разговор, что и пару недель назад, когда он пытался открыться девушке. Шарлотта мило обняла его, прижала к себе, попросила беречь, ради нее, конечно, и… поцеловала в лоб, похлопав по спине. Словно младшего брата. Верно, она так же успокаивала бы Клауса. Так и успокаивала, было дело, когда тот принес на одну из встреч найденный в университетской библиотеке рецепт создания домашнего аммонала. Шарлотта и Грета занялись производством, потом выяснилось, что взрывная сила состава невелика, а производство на редкость опасно. Александр, он сразу стал руководителем кружка, немедля запретил им заниматься взрывчаткой. Они сосредоточатся на выстреле, он же охотник. Он сможет.
Кюнц помолчал еще чуть, подождал, когда от него отойдут. Попросил сесть, ему не перечили, все трое расселись за широким круглым столом – артуровским, как его называла Чарли. Клаус хотел тоже присесть, но потом передумал.
– Я историк, поэтому сразу прошу прощения, что начну издалека. Так и мне проще рассказать и вам понять меня. Наверное, понять, если сможете. Я не претендую, но… мне хотелось бы. Простите, что снова отвлекаюсь.
– Не волнуйся, Клаус, мы тебя внимательно слушаем, – заверила его Шарлотта. Он охотно кивнул, попытавшись улыбнуться. Роман покачал головой, нет, свое сердце Чарли бережет, это очевидно даже сидевшему против нее Александру, с нордическим хладнокровием наблюдавшего за беспокойным товарищем. На душе стало немного спокойнее.
– Мне всегда была интересна история Германии Средних веков. Я еще когда, школьником, брал у Чарли монографии об Оттоне, Фридрихе Барбароссе, Генрихе Святом… о многих наших первых государях, – Роман поглядел на Шарлотту, но та не проронила ни слова. Не повернула головы к шкафам. – Потому, после школы, я и пошел на исторический факультет и четыре года не вылезал из архивов. Получив диплом, вдруг неожиданно, хотя нет, не совсем неожиданно, заработал приглашение к самому профессору Роберту Хольцману – он отбирал самых способных и усидчивых студентов для работы над книгой об истории Саксонской империи. Как я мог отказаться от такого предложения? Герр Хольцман выделил мне период царствования Генриха Птицелова. Вы знаете, что противник нашего почитаемого государя, герцог Баварии Арнульф Злой, единственный, кто использовал термин «Королевство Германия», в то время как Генрих…
– Ты отвлекаешься, Клаус, – мягко напомнила Чарли.
– Да, простите. Просто, я все еще весь в материале. Книга, верно, выйдет не раньше, чем через два-три года. Профессор