– Подвезти?
Это означало, что у Бойченко имеется к следователю конфиденциальный разговор, наверняка от имени их общего знакомого, главаря преступной группировки Валеры Ханурина. В оперативных сводках банда именовалась Золотой Ордой, поскольку Валеру все знали не по фамилии, а по кличке Хан.
Ханский эмиссар Бойченко, изрядно облысевший, легко потеющий крепыш, представлявшийся всем адвокатом, никакой юридической практики не имел. Соответствующего образования он тоже не получил. Это был просто скользкий, паскудный человечишко, в славном прошлом – директор театра оперы и балета, в темном настоящем – «шестерка» при блатных. Прозвище Адвокат он получил за свою характерную роль посредника между правоохранительными и правонарушительными структурами.
Между Зиминым и Адвокатом не наблюдалось ничего похожего на крепкую мужскую дружбу. Не испытывали они и взаимной симпатии. Встречаясь с Адвокатом, Зимин не упускал ни малейшей возможности подчеркнуть свое превосходство над ханским послом – срабатывал древний служебно-розыскной инстинкт, побуждающий показывать зубы по поводу и без.
Вот и теперь Зимин у адвокатского «Москвича» не задержался, руки знакомому не подал, а прошел мимо, бросив на ходу:
– Я утречком люблю пешком прогуляться. Догоняй.
И зашагал дальше, незаметно усмехаясь. Пока Адвокат закроет одну дверцу, пока – другую, пока обогнет машину… Придется ему Зимина вприпрыжку догонять, пыхтя и отдуваясь. Какая уж тут представительность!
Тяжелое несвежее дыхание Адвоката настигло следователя несколько раньше, чем он предполагал. Видать, дело было важное, неотложное. Это и хорошо. Чем настоятельнее проблема, тем больше платят за ее разрешение. Зимин даже слегка замедлил шаги.
Семеня все время чуточку позади и сбоку, Адвокат изложил капитанской спине примерно следующее.
Живет на свете такой парень, Миша Давыдов. Годков ему около тридцати, но серьезности никакой – суетный малый, безалаберный, безответственный. Квасит по-черному несколько раз в год, тайком вынося вещички из родительского дома. Ни на одной работе, естественно, долго не задерживается. Неделями пьянствует, шляется где попало, а когда деньги кончаются, приползает, жалкий и несчастный, к папе с мамой и плачется на свою горькую долю, обещая на этот раз завязать. Как ни странно, попал этот презренный алкаш в поле зрения самого Хана, известного своим негативным отношением к пьянству. Хан судьбой Миши обеспокоен и желает направить его на путь истинный, преподав суровый, но необходимый урок. Какой именно? Нет ли у капитана Зимина нераскрытого темного дельца, которое можно было бы шутейно примерить к личности неисправимого оболтуса? Желательно «мокрого», впечатляющего. Неделю назад Миша снова сорвался в штопор, а вчера вечером, обессиленный и поиздержавшийся, возвратился домой – каяться, мыться,