Выпасть из ханских планов живым редко кому удавалось. Если сравнить этого человека с шахматистом, то играл он всегда черными, но ходил когда вздумается, как вздумается и куда вздумается, сметая мешающие фигуры противника с доски по своему усмотрению. Своих пешек Хан жаловал не больше, чем чужих.
Повинуясь его воле, пьяная до полной невменяемости и неузнаваемости фигура все же пересекла грязное поле, уткнулась в родительскую дверь и потянула руку к звонку…
2
Дзк!.. Дзззк!..
Пипочку звонка Борис Петрович трогал пальцем робко и деликатно, как вечный хорошист, впервые щупающий девочку за самое нежное местечко. Виноватой осанкой он тоже походил на положительного ученика, неожиданно заявившегося домой с двойкой за прилежание.
Борис Петрович даже боялся себе представить, что произойдет, если дверь откроется и встретит его на пороге освободившаяся супруга. Чем она его встретит, он примерно догадывался и даже слегка жмурился заранее. Как объяснять свое идиотское поведение? Что говорить в оправдание? В общем, это были пренеприятнейшие мгновения в его жизни.
Дверь, однако, не распахнулась.
Указательный палец Бориса Петровича вернулся в исходную позицию, нерешительно завис над звонком и вдруг ткнулся с отчаянной решимостью.
Дззззк! – Пауза… – Дзззззззк!!!
Что такое?
Вместо того, чтобы позвонить в третий раз, Борис Петрович отдернул руку, как ошпаренную. Ему почудилось, что за дверью кто-то перемещается, осторожно отдирая липнущие к линолеуму босые ступни. Обливаясь холодным потом, он вслушивался до звона в ушах. А когда попытался успокоить себя, убедить в том, что шаги – плод больного воображения, до него донеслось… пение.
Голос Ирины по ту сторону двери стих только после того, как Борис Петрович впился зубами в кулак, оставив на нем розовые полукружья.
Галлюцинация? А что, если Ирина свихнулась от злости, в бешенстве разорвала путы и бродит теперь нагишом по квартире, распевая пугачевские песни? Или, – что еще хуже, – сумела лишь прогрызть скотч и до сих пор сидит на стуле, безумная, разъяренная, мечтая о моменте, когда у нее развяжутся руки? Женя мог все наврать по пьяни, забыть. Мог струсить. Мало ли что могло произойти. Или уже произошло?
Борис Петрович на всякий случай снова приналег на дверь. Нет, замок был определенно защелкнут. И пора было что-нибудь предпринять.
Как ни странно, хватило одного решительного напора мясистого славинского плеча, чтобы дверь подалась внутрь, приглашая хозяина растянуться на полу прихожей. Борис Петрович на ногах устоял, но потом не меньше минуты ушло на то, чтобы унять крупную дрожь в руках. Затем