– Не ошибся – так солгал; это он может. Поэтому я не назову тебе имя. Ты пойдешь разбираться кулаками; а вдруг не к тому, к кому надо?
– То есть убивец может жить спокойно, в ус не дуя? И наказания не дождется?
– Дождется, если ты мне поверишь. Слушай. Наш князь не понимает, что делает. Когда он призывает забыть древних владык и обратиться к новому, которого сам же придумал, он воображает, будто древние умрут, а новый народится. Потому что люди станут в него верить, и эта вера якобы даст ему силу. Но князь не властен над всем миром. Под его рукой – одна страна, и та меньше, чем ему кажется. А древние владыки – везде владыки. И в столице, и в твоем селе, и за морем. Они не сгинут оттого лишь, что полстраны их забыло. Ну, пусть даже вся страна. Если княжьи люди повырежут самых ярых противников, оставшиеся поверят во что угодно. Допустим. И что будет с владыками?
– Плюнут и уйдут. – Сам Лих так бы и сделал.
– Верно. Они забудут народ, который от них отказался. Дед сказал: он первый перестанет заботиться, тучи гонять. Водяной-Текучий тоже не сильно к людям близок. Он быстро прекратит за реками да ключами следить; реки обмелеют и затинятся, ключи бить перестанут, колодцы загниют, пересохнут. Лесной-Дарящий, конечно, дольше других будет людей жалеть, лесом да зверьем одаривать. Надолго ли леса хватит? Вырубят, выжгут, зверя дикого выбьют.
– А Подземный-Каменный – он что?
– А за подземного я не знаю. Ты – его прапраправнук – что ты можешь о нем сказать?
Лих развел руками. Ничего толком о предке ему не известно. В книжках одно написано, в сказках говорится другое.
– Может, земля держать перестанет? – предположил он. – Размякнет, станет как мокрая глина или зыбучий песок. Уйдет в нее вся страна, с князем вместе. Затонет по самую крышечку. А сверху новая корка схватится. И на ней будут новые люди жить, которые от соседей придут. Которые владык чтили. – От нарисованной картины самому стало тошно, и он спросил о другом: – Эр, коли ты – человек небесный, почему о земле печалишься?
– Я на ней живу. И мать моя… тоже. И… сестры с братьями…
Эр-Ветер так запинался, так неуклюже врал, что Лиху было неловко слушать. Потоптавшись, он вздохнул, простил вранье и спросил дальше:
– А я что могу сделать? Если приду к Подземному-Каменному?
– Я уже говорил: понятия не имею. Дед велел привести к подземному владыке кого-нибудь из потомков. Дескать, это поможет.
– А дедушка твой не соврал? Ты сам сказал: он горазд шутковать.
Эр-Ветер потряс головой:
– Не в таком деле. Я к нему… я его звал в день, когда… – он смолк, мазнул пальцами по щеке, отирая неожиданную слезу. – Я тебе потом расскажу.
Лих прикинул: парень год разыскивает попутчика, чтобы явиться к подземному владыке. Выходит, уже год как случилось то, о чем он и сейчас плачет.
– Мать с сестрами живы? – Вопрос вырвался – будто скользкий, только что пойманный угорь из рук выпрыгнул.
– Нет, – прошептал Эр-Ветер. – Никого не осталось.
Сил не было на него смотреть. Лих смерть