Франц решил сменить тему:
– Надо бы проведать Аделию.
– Она отдыхает, – без тени смущения произнёс Альфред и тут же предложил: – Поднимемся в бельведер. Не станем мешать старику отдыхать.
Из арочного окна бельведера открывался дивный вид на озеро Ванзее – ностальгическая картинка из утраченной мирной жизни. Альфред подошел к распахнутому окну и, не оборачиваясь, спросил:
– Вы хотите, чтобы Аделия сама всё рассказала?
– О чём?
– Как она из сибирской тюрьмы попала в Берлин.
Франц оценил деликатность Альфреда. Разговаривать с его спиной было комфортней. Вопрос не мог сбить с толка. Он был слишком предсказуемым.
– Из её уст прозвучало бы убедительней.
– Вы же сами предупредили о расшатанных нервах.
– О, да.
Франц не сомневался, что, пока осматривал конюшню, Альфред успел переговорить с Аделией. И она, наверняка, выпалила всё. Но что именно? Во всяком случае, он отступать от легенды не собирался.
– Вы не боитесь?
– Чего? – пожал плечами Альфред. – Ваш пистолет остался на столике возле камина.
– Правды…
– Нам от неё никуда не деться.
– Дорогой Альфред, я вам рассказал о своём знакомстве с Аделией, о том, как она стала моей женой. Больше мне сказать нечего. Лучше объясните, почему это вас так интересует. И при чём тут Сибирь?
Альфред резко развернулся.
– А вам это неизвестно?
– Нам обоим многое известно. Не думаю, что обо всём не стоит рассказывать.
– Пожалуй, вы правы. Но я хочу знать всё.
– Зачем?
Альфред подошел вплотную к Францу. Посмотрел на него жёстким, не терпящим возражений, взглядом.
– Затем, что я люблю Аделию. И хочу понять, как судьба устроила мне эту встречу.
– Наша встреча – чистая случайность.
– Допустим. Кто её вытащил из Сибири?
– Мне о таких деталях её биографии ничего не известно.
– Но кто-то же её переправил из России в Канаду?
– Если предположить, что я, тогда прав ваш старик, обозвавший меня советским шпионом.
– Он этого не утверждал.
– Послушайте, если вы на самом деле влюбились в Аделию, всё остальное должно быть для вас абсолютно безразлично. А если хотите проверить меня на вшивость, то я всё рассказал.
Альфред понял, что вызвать Франца на откровенность не получится. Это означало, что его, Альфреда, хотят сделать участником какой-то продуманной игры. Есть ли у этой встречи кукловоды? Кто они? И как долго может продлиться эта неопределённость?
Франц, в свою очередь, не торопился раскрывать карты. Ещё не ясно, на что ради любви готов этот стопроцентный нацист. Дружба