Робот честно пошарил по подвалам своего запоминающего устройства.
– Не помню, – честно признался он после паузы, длившейся добрых несколько минут.
– Странно, ты должен помнить его.
– Почему должен? – забеспокоилась «статуя командора».
– Да потому, что ты допотопный! – рассмеялся Ньюмор и фамильярно толкнул в крутое плечо Роба, который продолжал стоять на коленях.
– Перестань, Ньюм, – не выдержала Линда.
Поняв, что мальчик над ним, по обыкновению, посмеивается, робот снова принялся за работу.
Честно говоря, это была старая, очень старая конструкция. Однако отец настрого запретил менять старых роботов на новые модели, которые видоизменялись чуть ли не каждый месяц: конкурирующие фирмы страны наперебой предлагали их богатому потребителю.
Мать Ньюмора сетовала, что давно бы пора сменить механическую прислугу, что их роботы вконец обветшали и разладились: просто стыдно, когда приходят гости.
– Пойми, дорогая, что я слишком редко бываю дома, – неизменно отвечал на это Ньюмор-старший. – И потому каждый раз, возвращаясь из Пространства, я мечтаю застать все, как было, – разумеется, в той мере, в какой это возможно пред ликом беспощадного времени. В полете я думаю о тебе, о Ньюме, о Линде и представляю вас такими, какими видел вас в предыдущий свой прилет на Землю. И мне не хочется, чтобы в доме что-то менялось по твоей воле. Я хочу, чтобы гнездо, в которое я возвращаюсь, оставалось прежним. До последнего цветка на клумбе, до последней скамейки, до последнего винтика.
– А Роб тут при чем?
– Роб – частица дома, почти частица семьи. Он вынянчил меня на своих клешнях. Как же я могу сдать его на слом?
– Ясно… – вздыхала жена и переводила разговор на другую тему.
Линда и Ньюм молчали, ожидая, пока «статуя командора» соберет остатки фарфора и уберется наконец из комнаты. Действовал робот медленно, временами настывал на несколько секунд в нелепой позе, однако – надо отдать ему должное – работал тщательно.
Закончив работу, Роб повел глазами-фотоэлементами по просторной комнате, поднялся с колен и вдруг двинулся в угол. Ньюм попытался было преградить ему путь, но робот обманул мальчика. В углу робот подобрал последний осколок, заброшенный туда Ньюмором, и зашаркал к выходу, покачиваясь на ходу.
Ньюмор-младший придирчиво оглядел пол, но не обнаружил на нем ни крошки фарфора.
– Поздравляю тебя, Рыжик, – с некоторой торжественностью произнес Ньюм, когда дверь за роботом захлопнулась. – Ты выдержала испытание.
– Какое еще испытание? – недоверчиво переспросила Линда, все время ожидавшая от Ньюма подвоха.
– На верность!
– Тоже мне, испытатель нашелся!..
Он взял ее за руку, Линда мучительно, до корней волос покраснела.
– А знаешь, рыжим идет, когда они краснеют…
Она вырвала руку и выбежала. Но негодный мальчишка успел ей отвесить такую увесистую затрещину, что из ее глаз хлынули слезы.