Варианты Джеймс, Джакомо и Хайме образовались от позднелатинского Iacomus – диалектного варианта имени Iacobus.
Иноязычные аналоги:
азерб. Yaqub – Ягуб
англ. Jacob, James, Jim – Джейкоб, Джеймс, Джим
араб. Якуб
арм. Акоб/Акоп
белор. Якаў, Якуб
болг. Яков
венг. Jakab, Jákob
греч. Ιάκωβος, Ιακώβ, Γιάγκος
дат. Jéppe
ивр. Яако́в
идиш Я́нкев, уменьшительное идиш Янкл.
перс. Yaghub
ирл. Séamas, Seamus – Шеймус (А это тут причём??? – Прим. авт.)
исп. Santiago, Yago, Jaime, Diego, Jacobo – Сантьяго, Я́го, Ха́йме, Дие́го, Хакобо (последнее – у евреев или натурализовавшихся неиспанцев)
итал. Giacomo, Jacopo – Джа́комо, Я́копо
каз. Жақып
кат. Jaume – Жауме, Жаума
кирг. Жакып
латыш. Jēkabs
лит. Jokūbas
нем. Jakob, Jacob
нидерл. Jaak, Jakob, Jacob, Jacobus, Sjaak
польск. Jakub
порт. Jacó, Jacob, Jaime, Diogo, Iago, Tiago
фр. Jacob, Jacques – Жако́б, Жак
фин. Jaakob, Jaakoppi, Jaakko
укр. Яків
чеш. Jakub, Kuba
эст. Jaak, Jaagup, Jakob
чамор. Йокки, Йогги.»
А теперь задумайтесь, если русское рекло и вправду является калькой еврейского имени, то, во-первых, почему оно так не похоже на свой (?) «оригинал» [jaʔə {{ˈ}} kɔv], а, во-вторых, почему в русском языке так много созвучий с «чужим» именем? Вот лишь пара примеров из Даля: яша – игра, вроде горелок, ловушки, ималки, имушки; яшка – похлебка.
Что нам сулит это сходство? Понимание этимологии исследуемого имени!
Ведь, если игра яша – это ималки, имушки, от древнерусского глагола имать – брать, хватать, ловить, умыкать, набирать, заключать, что равносильно понятию «ять», то изначальное существительное яша – тот кто способен иметь, ять, есть, существовать и поедать, запросто, и даже наверняка, эволюционировало сначала в имя нарицательное (как и все без исключения имена), а затем и собственное! В этом умозаключении нам придаёт уверенность «странное» совпадение «несовместимых» понятий, как в языке русском: юшка – всякий навар, особенно рыбий, либо вариация сходного яшка – похлебка, от еда (ср. с белор. ежа – еда), так и одноголосица в разных языках, поскольку мы уже начинаем понимать, что личное имя не может быть «едой» (ср. с лат. esca – пища), но очень просто – «едоком» (ср. баш. етер-етмәҫ – голодный, с венг. éhség – голодный), то прозвище Яша – прожорливый малый с отменным аппетитом (ср. с лат. esurialis – голодный), вполне могло, и в реальности варьировалось как Юша-Ёша-Еша-Яша, и вот доказательства: русское юша – это искажённое ящер, венгерское őshüllő – ящер, чешское ještěr – ящер, белорусское яшчар – ящер. А чтобы не было сомнений в гастрономической подоплёке ящера сравните санскритское аш – ешь, и āhāra – еда, с однокоренным смысловым