– Не тебе же его носить, Виктор.
– Может, и тебе не стоит?
– Стоп. Я вовсе не собираюсь…
– Зайка, ты в нем выглядишь точь-в-точь как Покахонтас.
– Тодд дал мне это платье специально для завтрашнего вечера…
– Может, что-нибудь проще, не до такой степени мультикультурное? С меньшим процентом политкорректности? В старом добром духе Armani? – Я делаю шаг к шкафу. – Давай я выберу что-нибудь для тебя.
– Виктор! – Она встает между мной и дверцей шкафа. – Я буду в этом платье. – Внезапно она обращает внимание на мои лодыжки: – Что это за царапины?
– Где? – Я тоже смотрю на лодыжки.
– На твоих лодыжках. – Она опрокидывает меня на кровать и обследует мои лодыжки, а затем красные отметины на икрах. – Походит на собаку. У тебя пути вчера с собаками не пересекались?
– Ах, зайка! Только с собаками я вчера и общался, – стону я, глядя в потолок. – Ты даже себе представить не можешь.
– Это царапины от собачьих когтей, Виктор.
– Неужели? – говорю я, присаживаясь и делая вид, что впервые заметил следы. – Бо и Джей-Ди лизали мне ботинки и, наверное, слегка меня поцарапали. Есть у тебя что-нибудь дезинфицирующее?
– Где это на тебя собаки напали? – снова спрашивает она.
– Зайка, ты так проницательна.
Она безучастно рассматривает царапины, затем перекатывается на свою сторону кровати и берет в руки сценарий, присланный ей САА, – мини-сериал, который опять будут снимать на каком-то тропическом острове, что, на ее взгляд, совершенно ужасно, хотя против самого слова «мини-сериал» она ничего не имеет. Я подумываю уже, не сказать ли мне что-нибудь вроде: «Зайка, завтра в газетах может появиться типа кое-что неприятное для тебя». На MTV показывают какой-то длинный план полупустого дома, снятый камерой с плеча.
Я резко перекатываюсь поближе к Хлое.
– Похоже, мы нашли новое помещение, – говорю ей. – Я встречаюсь с Уэйверли завтра. – (Хлоя молчит.) – Если верить Берлу, я смогу открыться в течение трех месяцев. – Я бросаю на нее взгляд. – Такое ощущение, что тебе до этого нет никакого дела, зайка.
– Я не уверена, на самом ли деле это хорошая идея.
– Что? Открыть собственное заведение?
– При этом могут пострадать личные отношения.
– Надеюсь, не между нами? – говорю я, беря ее за руку; она смотрит в сценарий. – Что здесь не так? – Я сажусь. – Больше всего в жизни – если, конечно, не считать «Коматозников-два» – мне хочется сейчас открыть свой собственный клуб.
Хлоя вздыхает и переворачивает непрочтенную страницу. Наконец она откладывает сценарий в сторону:
– Виктор…
– Ничего не говори, зайка! Я знаю, но разве это неразумно с моей стороны? Разве я хочу слишком многого? Неужели ты так боишься того, что я хочу полностью переменить свою жизнь?
– Виктор…
– Зайка, всю мою жизнь…
И вдруг она спрашивает ни с того ни сего:
– Ты никогда мне не изменял?
Надеюсь,