– С заданием прибыл, – говорю.
– Оха! Большой человек, – говорит. – Как воюешь? Много врагов убил?
– Пока не воевал, – говорю. – Ещё никого не убил.
В армию меня наши старики отправили. Когда Зухуршо в Ворух прибыл, он нашего раиса к себе вызвал, приказал: «Из Талхака ко мне молодых парней служить пришлите». Уважаемые люди собрались, стали решать, кого в армию послать. Выбрали Кутбеддина, Хилола, Барфака, других ребят. И меня. Отец рассердился: почему из бедной семьи забираете? У нас и без того работников не хватает. Отец разгневался, я обрадовался. Мир узнаю. Из Талхака никогда ещё не уезжал. Теперь повсюду побываю. Деньги получу. Зухуршо жалованье обещал…
А Шокир допытывается:
– С заданием прибыл, говоришь? Сам Зухуршо, наверное, задание дал. Ты теперь такой человек, что с большими людьми беседы ведёшь.
Я сдуру и признаюсь:
– С Зухуршо ещё не говорил.
– Да хоть видел-то его?
– Ребят расспрашивал, – говорю. – Они смеялись, разное рассказывали…
Они вокруг столпились, меня как малого ребёнка пугали. «Э, братишка, у Зухура туловище человека, а голова дикого кабана». Другой говорил: «Он не человек – джинн… Тыква, ты, небось, джиннов боишься?» «Он тыкву любит. Завтра из тебя, Карим, кашу варить будут». И разное другое, что и пересказывать не хочется.
А Шокир уязвить старается:
– Потешаются? Хорошо, что смеются, а не измываются. А может, мутузят тебя или ещё что, а?
– Нет, – говорю. – Не измываются.
Хотели, Даврон не позволил. Но зачем об этом Шокиру рассказывать?
– Живу хорошо, – говорю. – Военную форму дали, автомат дали, всё дали. Еда хорошая. Внизу, в Ворухе, люди богаче, чем у нас, живут. Ожидают, Зухуршо будет муку и сахар бесплатно раздавать…
Шокир удивляется.
– Кому раздавать? – спрашивает.
– Народу. Людям Воруха.
– А про нас не слышал? – Шокир волнуется. – Нам-то как?
– Точно не знаю, – говорю. – Может, и нам тоже.
Шокир поближе придвигается:
– Ты, Карим-джон, разузнай. Точно выясни, приди, мне расскажи.
– Как приду? – отвечаю. – Кто меня отпустит?
Он сладкие глаза строит, будто халвы наелся:
– Ты парень умный. Придумаешь.
Сам прикидывает, чем бы мне ещё польстить.
– Теперь, когда ты жизнь повидал, ума набирался, тебе жениться надо.
Смеётся, что ли? Прознал, наверное, что у нас денег на калинг недостаёт, чтоб за невесту заплатить. А война началась, табак сажать перестали – теперь никогда, наверное, такую сумму, что для свадьбы нужна, не соберём.
– Мне не к спеху, – говорю.
Шокир меня за плечи обнимает, не то насмехается, не то сочувствует притворно:
– Э-э, кошка до подвешенного сала не допрыгнула: «Фу, прогоркло, воняет», – сказала… Я тебе, Карим-джон, совет хороший дам.
Зачем мне лживые советы? Хочу его руку скинуть,