– Шер правильно говорит!
– Не хотим!
– Нельзя чести лишаться, – сказал Шер. – Несправедливость нельзя прощать. Если мы сейчас вазиронцам наше пастбище без боя отдадим, то покажем, что мы слабы. Слабых любой может ограбить. Сначала пастбище отберут, потом…
– Всё, что захотят, отнимут! – выкрикнул за воротами какой-то юнец.
– За жёнами, невестами придут! – крикнул другой.
И во двор постепенно, один за другим, просочились молодые неженатые парни – Табар, Ёрак, Сухроб, Дахмарда, Паймон, Динак – и встали позади Шера.
– Завтра, когда рассветёт, соберём молодёжь, возьмём оружие, какое есть, и пойдём на пастбище, – сказал Шер. – Прогоним вазиронцев, поставим караул.
– Зухуршо… – начал престарелый Додихудо.
Шер, не дав ему договорить, воскликнул запальчиво:
– Трусость! Мы…
Но и он не сумел закончить.
– Щенок! – гневно крикнул раис. – Невежа, хайвон, животное! Почему старшего перебил?! Кто тебя учил?! Себя и своего отца опозорил.
Шер повинился, хотя и с достоинством:
– Извините, муаллим. Пожалуйста, извините. Я невежливым быть не хотел, непочтительность невольно проявил, вашу речь прервал… Собирался только сказать, что Зухуршо в наше ущелье мы не пустим. В узких проходах завалы, засады устроим, он не пройдёт.
Додихудо покачал головой:
– Даже если враг с муху, считай, что он больше слона.
Шер не ответил, лишь сказал:
– Завтра, – и двинулся со двора.
Молодёжь потянулась за ним, но престарелый Додихудо встал у выхода и раскинул руки, преграждая путь:
– Мы, старики, запрещаем! Не даём разрешения начать войну.
В недавние времена ни одна душа не осмелилась бы молвить хоть слово поперёк. Сейчас толпа на улице взорвалась криками:
– Война!
– Сдурели? Против стариков идёте!
– Война всех погубит!
– Сколько терпеть можно?! Война!
– Прав Додихудо!
И послышалась в общем гомоне возня, предвещающая начало драки. Тогда мулло Раззак, отошедший прежде в сторону, вышел на свет и поднял руку.
– Мулло! Мулло дайте сказать! – крикнул кто-то.
Не сразу, но народ затих. Мулло сказал:
– Коли нет меж вами согласия и даже стариков не слушаете, то спросим у святого эшона Ваххоба. Как они решат, так и поступим.
Все загомонили, соглашаясь.
– Уважаемых людей пошлём, – сказал мулло.
– К эшону! – завопил Горох, вырвал из рук Джава фонарь и вознёс над головой. – Для народа я на всё готов. Почтенным людям путь освещать буду.
И усмехнулся хитро – ловко, дескать, примазался к делегации.
В народе заворчали:
– Не дело это Шокира к святому эшону допускать.
Однако из уважения к покойному Ибоду не стали затевать свару над его телом.
Отправились мы в путь – раис, престарелый Додихудо, Гиёз-парторг, Шер и я. Шокир ковылял впереди, как легендарный герой с факелом,