Самое время узнать.
Отпустив член, она взяла руку мужчины и потянула к себе между ног. Он прижался лицом к ее шее, и она кожей ощутила сдержанную, понимающую улыбку.
Длинные тонкие пальцы начали расчесывать мягкие завитки на лобке, потом проникли в половые губы.
Он легко, почти невесомо, коснулся клитора, и Клодия вскрикнула от мгновенного взрыва ощущений. Она знала, что хочет его, но не представляла, насколько сильно. С этим почти воздушным прикосновением она оказалась на волосок от оргазма и теперь лежала, тяжело и часто дыша, потрясенная своей реакцией.
– Еще? – спросил незнакомец.
Клодия услышала в его голосе знакомые нотки мужского самодовольства, и ей захотелось рассмеяться от радости – какой умелый подход! В мгновение ока он превратился из найденыша в суперлюбовника.
– Да! Еще и еще! – выдохнула она, схватила его за мягкие спутанные локоны и притянула к себе, чтобы он мог целовать ее, лаская одновременно внизу.
И вновь деликатное, воздушное прикосновение; вновь несоразмерная реакция. Кончик пальца в этот раз задержался подольше, слишком долго, чтобы Клодия сумела сдержаться, даже если бы хотела.
Достигнув пика, она вскрикнула от радости прямо в его мягко целующие губы и почувствовала, как забилась и запульсировала, словно безумно колотящееся сердце, разбуженная плоть. Он описывал пальцем круги, заставляя ее оргазм звучать на долгой, изысканной ноте. Клодия вновь вскрикнула, дернувшись телом, прижала его руку своей и почувствовала, как работают его мышцы.
– Ты… ты… – выдохнула она и выгнулась, покачиваясь на сказочной волне. – Черт бы тебя побрал! Кто ты такой?
– Я не знаю! Правда не знаю! – Незнакомец засмеялся, глядя ей в лицо, и его светлые глаза даже в темноте полыхнули огнем. – И в эту минуту меня это нисколечко не волнует!
И когда ее накрыл еще один оргазм, сильнее прежнего, он вновь поцеловал ее.
Спустя минуты – а может, часы – Клодия простонала:
– Хватит, или со мной случится сердечный приступ!
Незнакомец послушно убрал руку и положил ее на покрытый испариной живот Клодии. Прикосновение казалось легким, почти покровительственным, подушечки пальцев легли на послеоперационный шрам, замаскированный лобковыми волосами, и легонько по нему прошлись. В иной ситуации Клодия забеспокоилась бы, но она все еще парила в разреженных высотах, и ей было все равно. Приподняв отяжелевшие ресницы, она посмотрела на любовника.
Незнакомец откинул одеяло и лежал на боку, подперев голову одной рукой и следя за движением другой по ее телу. Привыкшие к темноте глаза разглядели серьезное лицо и поблескивавшую грудь в том месте, где он расстегнул пижамную куртку.
– Наверное, было больно, – сказал он, кивнув на шрам.
– Да, но недолго… и сейчас я уже и не помню.
– Я рад.
Он снова окинул ее ровным, твердым взглядом; его светло-голубые глаза казались