Двое кавказцев вытащили своих девах и, пьяно покачиваясь, бросились в пляс. К ним присоединились двое бритозатылочных зеленопиджачников – сдались им в этом городишке светофорных цветов пиджаки, по Руси они давно из моды вышли.
Пельмень потянулся снова к графину, но я успел его убрать, и лапа схватила воздух. Он посмотрел удивленно на свою руку, в которой не различил сосуда с волшебной влагой.
– Передохни чуток, – посоветовал я.
На «танцплощадке» бритоголовый и грузин не вписались в повороты, столкнулись и начали таскать друг друга: один за лацканы зеленого, а другой – белого пиджака. Что же за кабак без драки?
– Ты, чернота, – слышались обрывки интеллигентной беседы.
– Ты, щенок!
В Москве могло бы хватить для начала хорошей разборки, если бы поцапались представители преступных группировок. Половина вооруженных конфликтов начинается вот так, по дури, в кабацком раже. Пошли бы «стрелки», взрывы машин, предъявление счетов. Провинциальные нравы поспокойнее, обстановка не располагает. Появились два милиционера и растащили драчунов в стороны. Мир был восстановлен.
«По аэродрому, по аэродрому», – завела певица…
Я начал скучающе рассматривать зал. В основном он был наполнен молоденькими мальчиками и девочками, большей частью приезжими. Они нашли себя в спекулянтском безумном бедламе, именуемом рыночной экономикой, в то время как старшее поколение оказалось почти полностью выкинутым на обочину и ввергнутым в нищету. Через стол от меня сидел пацаненок лет двенадцати, с необычайно выразительными миндалевидными глазами. Днем я видел его на паперти, где он, смотря жалобно на прохожих, просил милостыню. Редкое сердце не дрогнет от такого пронзительного детского взгляда. Талант, ничего не скажешь. Официант сказал, что пацаненок обедает в ресторане каждый день, а иногда заглядывает и на ужин – средства позволяют.
В дальнем углу расположился за столиком человек в темных очках. Наверное, как и Наташе, неудобно их снимать. Хотя, не похож на тех, кому наставляют фингалы, – в строгом костюме, с усами. По правую руку девушка лет двадцати. Оба умеют держать нож и вилку, манерам обученные.
Где же босс Пельменя? На такие встречи не опаздывают. А может, он уже здесь? Я изучил каждого сидящего в зале. И не остановился ни на ком.
– Первач армянский, – Пельмень все же дотянулся до графина. – Уваж-жаю.
– Где хозяин?
– Гы, – мутным взглядом Пельмень окинул меня, потом зал. – А че, нема?.. Нетути. Паханчик мой дорогой, где же ты? Ау.
– Издеваешься, дешевка?
Все. Начинаю звереть. Я взял его за плечо и вдавил болевую точку, пробив жир и мышцы.
– Уй-я, – передернулся Пельмень. – Ну ты того, в поряде,