Солдаты, наволновавшиеся, охваченные теперь единым желанием поскорее добраться до жилья, бежали по льду широким шагом, бежали гурьбой, стараясь не выпускать друг друга из вида. Сбоку, немного сзади, бежал майор. У всех отсутствовали автоматы. Остались в машине.
«Не беда, достанем. Главное, все живы». – Романов беспокойно поглядывал на искупавшихся.
В суете, в хлопотах возле Морёнова, боль в ноге как будто бы приутихла. Нога сгибалась и, казалось, ещё немного, и она совсем перестанет болеть. Поначалу так оно и было. Славка ходко взял с места, подхватив за локоть Юрия, увлекая его за собой. Но чем дальше, тем все острее стала чувствоваться боль, словно на месте ушиба вскрылась рана, горячая, ноющая. То ли от неё он вспотел, то ли от бега, но ему стало жарко и без полушубка. Под гимнастеркой у него был свитер, нательная рубаха и майка.
Юрий вначале не мог сдвинуться с места. Дрожь, судороги, охватили тело, сковали его. И только сила Потапова, с которой тот поволок Юрия, привела организм в движение, у него постепенно заработали суставы, мышцы. И он начал набирать темп бега, согреваться, и вскоре догнал Бабенкова.
Бабенков бежал, дырявая пятка мелькала из-под полушубка. Холодившая местами одежда теперь уже были согрета от температуры тела, и он чувствовал себя бодро. Грудь отложило, дыхание восстановилось. Но он подкашливал, прикладывая руку к груди.
– Ну, как ты, Вовочка? – спросил Юрий. – Очухался?
Бабенков повернулся, при этом, как обычно при взгляде, дернул головой, чему Морёнов улыбнулся, как доброму знаку.
Вовке хотелось сказать что-то душевное, благодарное, но как всегда красноречие нас покидает в минуты признательности, и он выдохнул с одышкой.
– В порядке, спасибо, ратан…
Какое-то время бежали вместе.
– Как ты, Юра?
– Да как? Как видишь, живой, жабры сушу, – и добавил с усмешкой: – Бегу по льду, как по горячей сковородке.
Бабенков посмотрел на его обувь, на портянку, лепешками пристывшего к ней снега и льдинок от остатков стекающей с галифе воды. Сказал ему: – Беги! – и подтолкнул.
Полушубок Морёнова, пока лежал на льду, задубел. Прокопенко нес его под рукой, как доску, и тот поскрипывал, лёд на нём похрустывал. Коля и Михаил бежали чуть сзади от Бабенкова и Морёнова, с боку.
Потапов перешёл на шаг. Отстал.
Романов остановился.
– Потапов, бегом! Не останавливаться.
– Не могу, товарищ майор. Нога разболелась, – ответил Славка, морщась и поглаживая больное колено.
– Что с ней?
– Да этот, мерин, топором по ней звезданул, обухом.
– Какой еще мерин? – не понял майор.
– Рядовой