Больше всего Моха боялся за свой стул в овощной лавке. Он значил для него столько же, сколько для Джима Ен Кима кресло в президентском кабинете Всемирного банка. Сидя на этом стуле, Моха правил миром.
Настоящим бизнесом «овощного человека» был угон дорогих авто, которые разбирались в испанских автомастерских и отправлялись по частям в Марокко, а оттуда дальше в Центральную Африку.
У меня дорогих авто не было, поэтому я ценила свою дружбу с опасноглазым зеленщиком Мохаммедом. Он ценил мою дружбу тоже, поэтому первый раз в жизни по моему совету он написал заявление в полицию.
Впрочем, несмотря на нерушимую договоренность с Мариано (Моха уважает деревенскую собственность, Мариано не стучит на него в криминальную полицию), это не помогло ему ничем.
Моха сидел в ресторане со своими партнерами, обсуждая детали очередного очень важного дела, когда туда вломились те самые парни, что избили его брата. Мелкое уличное хулиганье, они решили показать своим телкам, как строить мавров. Началась массовая драка, но Моха меланхолично доедал свой стейк, не желая терять прекрасные моменты жизни. К нему за стол подсел один из зачинщиков этого непотребства:
– Ну че, черножопый, напугался?
Моха, выросший на улицах кишащего крысами и наркотой портового Танжера, молча прибил его руку к столу ножом от стейка и пошел оплачивать счет.
К тому времени ресторан уже окружила полиция.
«Распятый мальчик», чтобы обойтись без скандала, запросил за свое увечье двадцать тысяч евро. Моха отдал ему все наличными.
Изувеченный урока не выучил и, подстрекаемый побитыми дружками, купил себе новую тачку. На ней он, визжа шинами, принялся наворачивать вокруг овощной лавки.
Мохаммед смотрел на него снисходительно. Он знал: если обидчик будет благоразумным, то года через два, когда машина упадет в цене настолько, что страховка за нее не покроет и стоимости трехколесного велосипеда, она отправится в Марокко по частям в подарок какому-нибудь хорошему человеку. Например, Мохиному свояку, начальнику таможенного КПП, которого давно стоило отблагодарить.
А если изувеченный благоразумным не станет, то он сам отправится в путешествие через Гибралтар. Правда, плыть ему придется в багажнике автомобиля. Тоже по частям, если будет на то воля Аллаха.
Глава 6. Дед Агараулья
Моя жизнь в деревне вошла в свое размеренное русло. Я окончательно определилась с головным убором и рассекала по деревне, нахлобучив на голову широкополую шляпу памелу. В шляпе и со стаканом дайкири я валялась на шезлонге. В шляпе и шейном платке отправлялась на родительское собрание. В шляпе и черных очках я рулила за покупками. В шляпе и полурасстегнутой блузке