Женшина, судя по всему, поняла, о чём думает молодой человек. Потому как узкий, открытый, без единой морщинки лобик женщины вдруг наморщился по причине сведения чёрных, как смоль, бровей над переносицей, а презрительный взгляд окатил холодом всю фигуру гостя, с головы до ног.
– Вильгельм, – хозяйка поставила перед каждым из мужчин по бокалу с лёгким сухим вином утолить жажду, – ты нас не представишь?
– Не вижу смысла. – Канарис слегка пригубил из своего сосуда, хитро глядя то на женщину, то на генерала.
– Может быть, ты и прав. – Госпожа Ленерт дождалась, когда молодой, для неё, человек поднёс бокал к губам, и проговорила: – Как вам вино, господин Шелленберг? Или вы предпочитаете иные сорта?
Разведчик едва не поперхнулся. Вот тебе и старуха.
– Откуда вам известно моё имя?
– Мир маленький, – послышалось вместо ответа из уст хозяйки дома. – И хрупкий. Это вы нами интересуетесь, только когда припечёт. А вот мы за вами наблюдаем постоянно. Пейте, молодой человек. Пока мы с вашим другом пообщаемся, по-старчески.
Женщина всем своим сухим, словно древесная щепка, телом развернулась к адмиралу.
– Пиджак тебе не к лицу. Тебе всегда шла форма. Надолго снял китель или временно?
– Всё будет зависеть от этой поездки. – Канарис ответил серьёзно, без тени улыбки.
– Понятно. Чего ты ждёшь от меня?
– Поддержки. И совета.
Женщина снова повернулась в сторону Шелленберга, кинула на того прямой, долгий жёсткий, оценивающий взгляд.
– Он тебе не поможет.
– Я знаю.
Старуха снова встретилась взглядом с адмиралом.
– Так чего ты ждёшь от меня?
– Помощи.
Канарис сделал ещё один глоток.
– Ты же знаешь: на меня можешь всегда рассчитывать.
– К сожалению, в этот раз одной твоей помощи будет мало.
– Тебе нужна встреча с Джузеппе?
– Да, – выдохнул адмирал.
– Я поговорю с ним.
– Это нужно срочно.
– Поговорю сегодня вечером. Но ты же знаешь, он будет общаться только с тобой, тет-а-тет.
Шелленберг вскинул быстрый, пронзительный взгляд на старуху, но та никак не отреагировала на реакцию молодого человека.
– И ещё, – продолжила женщина, скрестив перед собой руки. – Тот человек, о ком мы с тобой говорили год назад, ничего не будет знать о предстоящей встрече.
– Это невозможно. – Канарис допил вино одним глотком. – Именно он прислал меня в Рим.
– Придётся тебе что-то придумать, – сказала, будто вынесла приговор, старуха. – Где вы устроились? Вы нуждаетесь