К сожалению, как доложил личный секретарь шепотом, стоя рядом с герцогом, с этим следующим, кажется, возникли затруднения. Он пока не явился.
Секретарь шепотом высказал предложение: можно внести изменение в порядок рассмотрения дел, пригласить другого вызванного в Совет человека.
Опять небрежность. Герцог Серессы окутал себя недовольством, как плащом. С недовольным видом, старательно жуя оливки, собранные в окрестностях Родиаса (где выращивают лучшие плоды), он принял эту поправку.
Девятнадцать лет, думал он, перекладывая бумаги, чтобы положить наверх заметки по делу врача, который войдет следующим. Герцог опять надел свои новые очки, поправил раздражающие его дужки за ушами и жестом приказал прибавить света.
Он изучал свои записи под гул разговоров членов Совета. В конце концов он кивнул, и слуги начали уносить тарелки с едой, но не вино. Все заняли свои места. Заскрипели об пол ножки стульев. Еще один кивок герцога, и в дальнем конце палаты открылись двери, впустив двух человек. Риччи забыл, что их будет двое. Небрежность. Интересно, подумал он, почему тот человек, по другому делу, еще не явился? Герцог не любил, когда приходилось нарушать очередность рассмотрения дел по ночам. Неужели все деградирует? Или это он деградирует?
«Возможно, девятнадцати лет достаточно», – подумал он. Потом подумал о республике, которую любил, несмотря ни на что.
Он понимал – может быть, потому что был стар – то, что не всегда понимали, или в чем не признавались себе другие, обитающие на берегах каналов, во дворцах, в святилищах, на складах, в лавках, в борделях, полных музыки, в студиях художников, изображающих красками город и море. Сересса, стоящая на пропитанных солью болотах у моря, обрученная с морем, подобно невесте, зависит от него во всем. Но герцог также понимал, что такое существование преходяще, ненадежно, как ветер и облака, как сон, яркий и красочный, но исчезающий с наступлением утра.
В его мыслях возникла картина, и не в первый раз: маленькое святилище, древняя мозаика позади алтаря, может быть, пристроенная к нему обитель (крепкие стены и крыша, надежные камины зимой), на одном из прибрежных островков в лагуне. Он видел сад, окруженный стенами, фруктовые деревья, скамейку в летней тени, окружающих его святых людей, молитвы в соответствующие часы, совместное чтение священных текстов, обсуждение вопросов веры и мудрость в голосах, никогда не звучащих слишком громко.
В большинстве городов художники стремятся жить и работать в не очень дорогих кварталах – по очевидным причинам.
Эти густонаселенные жилые районы часто расположены там же, где кожевни и красильни, а едкий запах снижает цену на маленькую комнатку или студию. То же было характерно и для Серессы, которая никогда не относилась к числу приятно пахнущих городов. Портовые города вообще редко отличаются приятными ароматами, а Сересса