– Я не хочу спорить. Просто хочу иметь такую возможность, если придет охота.
Скол совсем запутался.
– Все равно надо рассказать. Может, тебе назначат дополнительную терапию.
– Не сомневаюсь, – ответил дедушка Ян и мгновение спустя прибавил: – Хорошо, так и сделаю.
– Уни знает все про все.
Они поднялись еще на этаж и теперь стояли на площадке перед экскурсионным залом и складывали одеяла. Дедушка Ян закончил первым и ждал Скола.
– Готово, – сказал тот, прижимая одеяло к груди и разглаживая синие складки.
– Знаешь, почему я назвал тебя Сколом?
– Нет.
– От слова «осколок». Кусочек. Осколок своих предков.
– А-а.
– Я не имел в виду твоего отца или даже себя. Ты похож на моего дедушку. Из-за глаза. У него тоже был зеленый глаз.
Скол пошевелился, мечтая, чтобы дедушка скорее закончил разговоры и они бы вернулись куда положено.
– Знаю, ты не любишь о нем говорить, хотя стыдиться тут нечего. Немножко отличаться от других совсем не зазорно. Ты даже не представляешь, какие раньше все были разные. Твоего прапрадеда, очень отважного и одаренного товарища, звали Ганнон Райбек, – цифры к именам тогда не прибавляли. Он строил первую марсианскую колонию. Гордись, что у тебя его глаз. В наши дни ученые ковыряются в генах, драка их побери, – извини, пожалуйста, – но, может статься, с твоими вышла промашка и у тебя не только зеленый глаз, а и немного дедова таланта и смелости. – Он уже начал открывать дверь и тут снова повернулся к Сколу. – Попробуй хотеть чего-нибудь. За день-два до следующей терапии. В это время легче всего желать, беспокоиться…
Когда они вышли из лифта в вестибюль первого этажа, их уже ждали родители и Мира.
– Где вы ходите? – спросил отец, а Мира, держа в руке миниатюрный оранжевый блок памяти (невсамделишный), добавила:
– Мы заждались!
– Смотрели на Уни, – ответил дедушка.
– Так долго? – удивился отец.
– Да.
– Вы должны были уступить место другим товарищам.
– Это ты должен, Майк, – улыбнулся дедушка. – А мой наушник сказал: «Ян, дружище, сколько лет, сколько зим! Можете с внуком стоять и смотреть в свое удовольствие!»
Отец недовольно отвернулся.
Они отправились в столовую, запросили кейки и колу – кроме дедушки, который не хотел есть, – и пошли за купол на лужайку для пикника. Дедушка показал Сколу Пик Любви и подробнее объяснил, как бурили туннель, что очень удивило отца – туннель для тридцати шести не таких уж больших блоков. Дедушка сказал, что этажом ниже есть еще блоки, но не уточнил, сколько, какие они огромные и как там холодно и безжизненно. Скол тоже промолчал. Странное ощущение – знать, что они с дедом что-то скрывают; это выделяло их и в то же время роднило между собой.
Пообедав, они направились в автопорт и встали в очередь. Дедушка Ян проводил родных до сканеров и попрощался, объяснив, что вернется домой с двумя приятелями из Ривербенда, которые в тот день тоже должны