Дверь снова отворилась; показался дедушка с перекинутыми через руку синими одеялами.
– А то околеем, – пояснил он.
Завернувшись в одеяла, они вместе шли по тесному проходу между стальными стенами, которые соединялись в одну точку где-то далеко впереди, а вверх тянулись почти до светящегося белого потолка. На самом деле не стены, а параллельные, разделенные узкими зазорами ряды сдвинутых вплотную и запотевших от холода гигантских стальных блоков, аккуратно помеченных спереди на уровне глаз черной краской: Д46, Д48 – по одну руку, Д49, Д51 – по другую. Не меньше двадцати в ряду. Перпендикулярно, через равные расстояния, шли четыре прохода пошире.
Дыхание превращалось в пар, под ногами расплывались нечеткие тени. Тишину нарушал только шелест паплоновых комбинезонов да отдающееся эхом шлепанье сандалий.
– Ну? – поглядел на Скола дедушка Ян.
Тот плотнее закутался в одеяло.
– Наверху лучше.
– Да уж. Тут никаких тебе симпатичных молодых товарищей с ручками и планшетами. Никакого теплого освещения и уютных розовых приборов. Из года в год – никого. Безжизненно, пусто и холодно. Отвратительно.
Они стояли на перекрестке. Стальные ряды протянулись в одну сторону, другую, третью, четвертую… Дедушка покачал головой и нахмурился.
– Это неправильно. Не знаю, что именно, но неправильно. Мертвые планы мертвых товарищей. Мертвые идеи, мертвые решения.
– Почему так холодно? – спросил Скол, глядя на облачко пара, в которое превратилось его дыхание.
– Потому что мертво, – ответил дедушка, а потом покачал головой. – Блоки работают только при очень низкой температуре. Не знаю – моей задачей было доставить их на место и не разбить.
Они шли бок о бок вдоль следующего ряда: Р20, Р22, Р24.
– Сколько их всего?
– Тысяча двести сорок здесь и еще столько под нами. И это не предел; за восточной стеной уже вырезано вдвое больше места в расчете на то, что Семья вырастет. Шахты, система вентиляции…
Спустились дальше: все то же, что и этажом выше, только на двух пересечениях рядов – стальные колонны, а блоки памяти пронумерованы не черным, а красным. К65, К63, К61.
– Самый глубокий в мире котлован. Самое грандиозное задание – построить один компьютер, который заменит пять. Я был сопляком вроде тебя, и об этом каждый вечер говорили в новостях. Сообразил, что, когда мне исполнится двадцать, еще успею поучаствовать, если получу нужную специальность. И я попросил.
– Попросил?
– Именно. – Дедушка кивнул и улыбнулся. – В мое время такое бывало. Я попросил наставницу узнать у Уни… нет, не у Уни, тогда еще был Еврокомп, – короче, я попросил, она сделала, и – Вуд, Уэй, Иисус и Маркс! – я получил категорию 042С, строитель третьего разряда. И первое же мое задание – здесь. – Он оглянулся, все еще улыбаясь и поблескивая глазами. – Они собирались опускать эти громадины в шахту по одной. Я просидел без сна всю ночь и рассчитал, что закончить можно на восемь месяцев раньше, если прорезать туннель в Пике