– Туз выигрывает, пятерка проигрывает, валет выигрывает, семерка проигрывает, десятка выигрывает…
– Ну, так мы выигрываем, то есть мистер Лоу выигрывает! – закричал Гарри, не будучи в силах сдержать себя.
– Нет еще, Гарри, – заметил Лоу спокойно. – Нужно еще раз сдать карты. – Но мы должны выиграть.
Так и случилось. После долгого тасованья карт и томительно медленной сдачи, бледный банкомет глухо выговорил:
– Десятка выиграла!
И откинулся со стоном на спинку стула.
При этих словах Лоу поднялся с места с легкой победной улыбкой на лице, чтобы принять поздравление своих новых друзей, которые оживленно теснились вокруг него. Гарри сердечно пожал ему руку и сказал:
– Мне не достает слов, чтобы поблагодарить вас от всей души. Вы сделали меня на шестьсот фунтов богаче, чем когда я вошел в эту комнату, и моя благодарность должна соответствовать одолжению. Располагайте мною, я ваш навсегда.
– Не говорите больше ни слова, Гарри. Я счастлив, что убедил вас и джентльменов, с которыми вы меня познакомили, в том, что вы можете доверять мне, – сказал Лоу.
– Я вложу все свое состояние во всякий план, который вы предложите, – заявил Гарри. – Думаю, что вы можете рассчитывать и на моих друзей.
– Мистер Лоу может рассчитывать на меня! – воскликнул Чарли Каррингтон.
– И на нас всех, – хором ответили прочие.
Игра прекратилась сама собой – банк был сорван. И выигрыш Джона не мог быть уплачен тотчас сполна. Гарри призвал мистера Уайта, содержателя кофейни, и тот поручился за долг.
Глава III. Ссора между Красавцем Уилсоном и Чарли Каррингтоном
– Не это ли Красавец Уилсон? – спросил Лоу, обратив внимание Гарри на пожилого господина, богато одетого и очень учтивого на вид, который только что вошел в комнату.
– Да, совершенно верно, это старый Энгус, – ответил Гарри. – Но, черт побери, как вы его узнали?
– Только благодаря вашему точному описанию, – отвечал Лоу с улыбкой. – Но будьте добры представить меня ему.
– С величайшим удовольствием, – сказал Гарри. – Пойдемте!
Разгадав их намерение, мистер Уилсон направился им навстречу, и тогда сделалась очень заметной его хромота. Бесспорно, старый джентльмен заслуживал прозвища, которое получил в молодости. Его одежда была очень нарядной и вряд ли подходила к возрасту. Он был одет в цветной бархатный кафтан, шитый золотом и выкроенный по последнему образцу, жилет из богатого шелка с золотыми цветами, длинные сплоенные рукавчики были сделаны из тончайших брюссельских кружев. Шелковые, светло-серого цвета панталоны, перевязанные выше колен, покрывали худые, но все еще стройные ноги, а прекрасно напудренный парик спускался на круглые плечи. Вследствие своей хромоты Уилсон нуждался в опоре и ходил с палкой, заменявшей ему костыль. Уже далекий от своего расцвета и осмеиваемый теперешними щеголями, как состарившийся франт, Энгус Уилсон очень