– Постоялец! – еле слышно, но произнесла Кэт. Страх заставил её отвечать гестаповцу что-то вразумительное, как можно дольше тянуть время, такое драгоценное для возлюбленного.
– Наконец-то я слышу ясный ответ! – гестаповец был удовлетворён тем, что Кэт разумно отреагировала на его слова – ёмкий, но ответ. – Вам хорошо известно, Кэт, что в большинстве случаев мы зависим от показаний населения. В нашем случае они свидетельствуют не в вашу пользу. Немцы – народ бдительный, и они доверяются тем, кто оберегает его от внутреннего врага. Не мне вам говорить, Кэт, но есть среди немцев и такие, кто своим языком может нанести непоправимый ущерб вермахту. Правда, надо признать, сейчас они действуют скрытно, и нам всё время приходится быть начеку. Возьмем, к примеру, какую-нибудь старушку Гретхен, которая в очереди за хлебом взболтнёт и назовёт находящимся поблизости людям номер полевой почты внука и не подумает, что рядом с ней стоит не Фриц с оборонного завода, а русский шпион. Вот так-то, Кэт! Вследствие всего сказанного я считаю, что вам не следует объяснять убедительную причину того, почему ваш постоялец занесён в список на арест.
– Арест? – с этими словами встав, но тут же мгновенно осознав их страшный смысл, Кэт снова тихо присела. Она ожидала чего угодно, но только не этого.
– Нет такой причины, Кэт, которая оправдывает ошибку! – с угрозой в голосе произнёс офицер. – Да, Кэт, арест. К моему великому сожалению, я вынужден подвергнуть его превентивному аресту. Не вас. Вы должны понимать, что это для него означает.
В знак согласия Кэт молча кивнула.
– И благодарите фюрера, очаровательная Кэт, что он ещё не в курсе вашего сотрудничества с расово враждебным элементом. За это он выгнал бы вас с работы за служебное несоответствие, – со стальным взглядом взяв в свои пальцы её подбородок, сказал офицер. – Пока не выгнал, но скоро это может произойти с роковыми лично для вас последствиями. Распоряжением группенфюрера СС Генриха Мюллера вам запрещается без личного предуведомления районного отделения гестапо покидать пределы Берлина. Этот приказ, Кэт Хойзерман, касается лично вас. Вам он понятен? Кстати, где ваша сестра?
– Она в гостях!
– Где? У кого? С кем? В какое время? – последовали скорее не вопросы, а чистый допрос с дознанием.
– Не знаю.
– Не хитрите, Кэт! – офицер призвал её к откровению с собой. – С гестапо шутить номер не пройдёт, особенно со мной!
Тут он отпустилл подбородок Кэт. Закурил, преднамеренно не обращая внимания на то, что находится с Кэт наедине, без Ганса, Вилли и только что задержанного по доносу еврея. Какое-то время, помедлив с расставанием, он пружинисто встал и устремился к выходу, в быстроте движений оставляя Кэт в полном недоумении от своего поступка. В комнате