Никогда не окружайте себя льстецами, дайте почувствовать, что вам противны восхваления и уничижения. Оказывайте доверенность лишь тем людям, у которых хватит храбрости в случае надобности вам возражать и которые отдают предпочтение вашему доброму имени пред вашею милостью. Будьте мягки, человеколюбивы, доступны, сострадательны, ваше величие да не препятствует вам добродушно снисходить к малым людям и ставить себя в их положение так, чтобы эта доброта не умоляла ни вашей власти, ни их почтения; выслушивайте все, что хотя сколько-нибудь заслуживает внимания: пусть видят, что вы мыслите и чувствуете так, как вы должны мыслить и чувствовать; поступайте так, чтобы люди добрые вас любили, злые боялись и все уважали.
Храните в себе великие душевные качества, которые составляют отличительную принадлежность человека честного, человека великого и героя; страшитесь всякого коварства; прикосновение со светом да не помрачает в вас античного вкуса к чести и добродетели. Недостойные принципы и лукавства не должны иметь доступа к вашему сердцу. Великие люди чужды двоедушия, они презирают связанные с этим низости.
Молю Привидение утвердить эти немногие слова в моем сердце и в сердцах тех, которые прочтут после меня».
Интересно, что в конце своих «Поучений» Владимир Мономах начертал: «Не судите меня, дети мои, или иной, кто прочтет эти слова. <…> Прочитав эту грамоту, постарайтесь творить всякие добрые дела. <…> Божия охрана лучше человеческой».
Судя по «Запискам…», письмам, другим документам эпистолярного наследия Екатерины Великой, она достаточно хорошо знала Священное Писание, старалась следовать в жизни евангельским истинам. Обвинение в гордости задело ее за живое, поэтому и вызвало такую бурную реакцию. «Гордость, – как учит Православная церковь, – идет после самолюбия, которое предшествует всем страстям. Гордость ищет шумные слова, самовосхваления и хвалы от других».
Увы, все мы в годы детские, юношеские годы любим похвалу, иногда горделивы. Екатерина в «Записках…», как на исповеди, признавала в себе этот грех.
Обратимся к тому, что писала Екатерина:
«Я говорила себе: „Счастье и несчастие – в сердце и в душе каждого человека. Если ты переживаешь несчастие, становись выше его и сделай так, чтобы твое счастие не зависело ни от какого события“. С таким-то душевным складом я родилась, будучи при этом одарена очень большой чувствительностью и внешностью по меньшей мере очень интересною, которая без помощи искусственных средств и прикрас нравилась с первого взгляда; ум мой по природе был настолько примирительного свойства, что никто и никогда не мог пробыть со мною и четверти часа, чтобы не почувствовать себя в разговоре