Заручившись прямой и косвенной поддержкой в лице видных теоретиков и практиков иностранного шпионажа, принимавших личное участие в организации борьбы с ним, добавим: немецких шпионов в Российской империи не только выявляли, но и привлекали к уголовной ответственности. Властям удалось доказать сам факт сотрудничества иностранных и российских подданных (а так же лиц с двойным подданством) с германской разведкой на стадии досудебной проверки (переписка в порядке ст. 21 Положения о государственной охране/дознание/предварительное следствие). Согласно архивным свидетельствам, только в Варшавском генерал-губернаторстве с 1907 г. по 1 августа 1914 г. в процессе формального дознания и/или предварительного следствия обвинительные заключения были предъявлены 59-ти подозреваемым (см. Приложение /)[110].
По другим сведениям (см. Приложение 5), не претендующим на окончательную полноту, лишь за шесть неполных предвоенных лет (с 1909 по начало 1914 гг.) судебные учреждения министерства юстиции России вынесли обвинительные вердикты 22-м (военным) преступникам. Среди них оказались шестнадцать русскоподданных (девять русских и семь евреев[111]), один немецкий офицер и пять прусских/германских подданных[112].
Однако в ходе производства предварительной переписки и следственных действий получила распространение и противоположная практика. По нашим подсчетам с 1907 г. по 1 августа 1914 г. только в Варшавском генерал-губернаторстве (Варшавском судебном округе) жандармские начальники и прокуроры прекратили досудебную проверку в отношение 19-ти подозреваемых/ обвиняемых по делам о шпионаже в пользу иностранных держав (в том числе в пользу Германии)[113]. Основание для снятия обвинений было одно – «переписку (или уголовное дело) прекратить за недостаточностью улик»[114].
Тем же подозреваемым/обвиняемым, которые все же получили статус подсудимых, во время судебного следствия предъявлялись неопровержимые доказательства их преступной деятельности. Это «сбор секретных документов, касающихся мобилизации войск Варшавского военного округа (похищены из канцелярии Низовского пехотного полка)…; хищение секретных циркуляров и документов, касающихся мобилизации и боевой готовности российских войск…; вступление в сношение с мелкими пограничными служащими, чтобы получать от них сведения военного характера…; сбор и передача в Германию приказов по воинским частям пехоты, кавалерии и артиллерии…; похищение из Военного министерства секретных документов (перепечатанные выдержки из стратегической записки ГУГШ (Главное управление Генерального штаба. – В.3.) «О силах, средствах и вероятных планах на западной границе»)…; передача за границу секретного приказа по крепости, в котором были отмечены результаты маневренной стрельбы из новых орудий, были указаны все недостатки их и новых снарядов…» (см. сноску на список