Любые ее трудовые подвиги оборачивались рейдом по магазинам в поисках невиданных сюрпризов, каждый из которых, полученный из ее рук (к слову сказать, освоивших вслед за папой, Евгением Августовичем, рэйки) становился счастливым талисманом, сакральной штукой, хэппенингом и запоминался навсегда.
Как-то она мне подарила «Rаinbow maker», кристалл Сваровского, подвешенный на прозрачную коробочку с механизмом, вроде часового и солнечной батареей.
Я приехала вечером в Уваровку, прилепила его к стеклу и заснула.
На восходе в окно ударило солнце, кристалл поголубел, потом стал ярко-фиолетовым («напыжился» заметила Ирка), и медленно, зависая в воздухе, по комнате поплыли радуги, то появляясь, то исчезая, – синь, зелень, желтизна…
Я впала в прострацию.
За окном бабочки, яблони шелестят листвой, над ними – облака, распевают птицы, кто-то за водой идет к колодцу, звенит колодезная цепь, закукарекал петух, звякнул уличный умывальник – в тишине и прохладе утра, – среди плывущих радуг Иркиных, цветущих сентябрин с гудящими шмелями.
Да все ее подарки я храню: и ручку с окрыленным Пегасом, и амбарную книгу для записей с фресками культового храма Хаджурахо – золотым тиснением на переплете. Этно диск и вовсе заездила («Ты представляешь, я ее слушала в Коктебеле под Кара-Дагом, и такая радость идет оттуда, что я не выдержала и начала кататься по траве…»)
Мы с ней обычно договаривались встретиться в кафе, чтобы золотить мое ожидание бокальчиком вина: я и сама горазда опаздывать, но Мелдрис в своих опозданиях – non plus ultra, что было начертано на Геркулесовых столбах и в переводе с латыни означало: дальше ехать некуда.
Обе мы имели за плечами уходящие от пристани корабли, улетевшие самолеты, не дождавшиеся нас поезда. Единственный, кто превзошел нас обеих вместе взятых, это ее бывший муж – истинный англичанин Марк («а вы говорите – манеры, вековые английские традиции…»).
«Путешествие в Египет изменило Марка в лучшую сторону, поскольку в противоположную его изменить уже нельзя, он достиг апогея, – она жаловалась на него из Лондона. – Полная расхлябанность в отношении времени и денег! Я, конечно, тоже не подарок и все время опаздываю, но на 10–15 минут, и то последнее время что-то пунктуальнее стала, старею, наверное. А этот умудрился опоздать на 55 минут на фильм Лондонского кинофестиваля, я его так хотела посмотреть! Причем без всякой причины, в тот день у него не было никаких дел. И это после того, как позавчера мы поехали любоваться фейерверком на берегу Темзы и въехали на мост, откуда можно было все увидеть, в момент, когда только-только отгремело эхо последнего залпа. Это Марк мне решил устроить сюрприз!..»
Марка я никогда не видела, но ознакомилась с его посланием, написанным весьма высокопарным стилем, где он просит у мамы с папой Иркиной руки.
«Аня и Женя, смиренно прошу Вашего согласия