– Москит, – усмехнувшись, объяснила она. – Не хотела пугать тебя.
Внезапно я ощутила москитов и на своих голых ногах. Стоит остановиться, и они тут же налетают.
– Нам лучше вернуться на велики, – быстро предложила я. – Пока, бабуля, – бросила я, уже вовсю накручивая педали. – Обнимаю!
– Не забудьте про вечеринку! – крикнула она нам вслед.
Мы с облегчением проехали немного по ровной для разнообразия дороге.
– По-моему, так здорово, что у вашей семьи есть шикарные собственные владения, – чуть погодя заметила Стейси.
– Здорово, – согласилась я.
Мы проезжали тот участок, с которого открывался вид на одно из моих любимых местечек Моррисон-риджа, и я, перестав крутить педали, спрыгнула на землю.
– Взгляни туда, – сказала я, показывая направо.
Стейси прищурилась, вглядываясь в сумеречный лес.
– Я вижу только деревья, – сказала она.
– А ты видишь там над деревьями канаты? – спросила я. – Это наша канатная дорога.
– Канатная дорога? Ты имеешь в виду, что по ней можно ездить?
– Точно. – Я опять показала в ту сторону. – Подойди ко мне, отсюда видно даже саму вышку. Эта канатка проходит отсюда вниз, почти до самого моего дома.
– Да, теперь вижу. Надо же, как высоко! Кажется, будто она проходит над вершинами деревьев.
– Она действительно проходит над ними, – подтвердила я. – Во всяком случае, местами.
– Потрясно! – сказала она. – А нам можно проехаться на ней?
– Запросто, только не сегодня вечером, – ответила я. – Это хлопотное дельце. Вся экипировка с ремнями безопасности сейчас внизу, и их надо будет тащить сюда, но в следующий раз мы сможем, вероятно, быстро все устроить, если ты хочешь.
– Еще бы, конечно, хочу!
Мы поехали дальше, и я опять показала направо.
– Там наше фамильное кладбище, – сообщила я.
– Что? Ты шутишь.
– Сегодня вечером мы не успеем заглянуть туда, – сказала я. – Может, завтра.
– Нет уж, я пас, – отказалась Стейси. – Как-то не хочется окончательно сбрендить от ваших призраков.
Мне лично нравилось наше кладбище. Оно совсем небольшое – в основном там покоились члены немногочисленных семей Моррисонов и Арнетт, – и при дневном свете мне нравилось читать надписи на надгробиях и воображать, как жили мои предки. Только раз мне пришлось побывать там вечером, но уж, конечно, не в одиночестве. Под Хэллоуин, когда мне было всего восемь лет, мой кузен Кэл затащил туда Дэни и меня, пытаясь напугать нас. Удалось. Весь наш род – каждый член рода, умерший после 1850 года, и их супруги, а в некоторых случаях и их дети, – все нашли упокоение в той «святой земле», как называла кладбище бабуля. Там имелись могилки трех детей – один из них родился и умер в один и тот же день. А также там захоронили нескольких рабов. Хотя их могилы со скромными надгробиями располагались в дальнем углу кладбища, но тем не менее тоже находились в пределах низкой чугунной ограды,