– Ну, мой отец как-то связан с компьютерами, – ответила она. – На самом деле он остался в штате Колумбия. Они развелись. По этой причине мы в основном и переехали. В общем, у меня совершенно неблагополучная семейка.
– Таких большинство, – заметил папа, благожелательно улыбнувшись Стейси.
Стейси потыкала энчиладу вилкой.
– Мои сестры и брат остались с ним, но мне захотелось жить с мамой, вот я и приехала сюда с ней.
– А как ты восприняла их развод? – спросил папа.
– Переживала, – ответила Стейси. – Наша жизнь мгновенно вроде как пошла шиворот-навыворот. Отец не очень-то щедр в плане алиментов, а до меня ему и вовсе нет никакого дела. К тому же я вообще не понимала его. А мама теперь работает в офисе своего брата. Потому мы и перебрались сюда. Ее брат живет в Блэк-Маунтин и помогает нам выкрутиться. – Она сидела, опустив глаза, и продолжала ковырять вилкой энчиладу. – Короче, откровенно говоря, у нас сплошные неприятности.
Теперь я уже определенно радовалась, что пригласила ее. За какие-то полчаса она превратилась из некой исключительно красивой принцессы в девчонку, которой действительно нужна подруга.
– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через такие испытания, – сочувственно произнес папа.
– Молли, почему бы тебе после ужина не показать Стейси наши владения? – предложила мама.
– Я так и хотела, – откликнулась я. – Можно, она покатается на твоем велосипеде?
– Конечно, – сказала мама, послав мне свою «любящую» улыбку, и я почувствовала, как мне повезло с семьей.
6
После уборки кухни я вывела из гаража мамин велик, и мы, активно крутя педалями, выехали на экскурсию по Моррисон-риджу. Доехав до Адского провала, мы слезли с великов и поплелись с ними наверх пешком.
– Здесь невозможно проехать на велике, – пояснила я и поведала ей, как однажды, пытаясь съехать с Адского провала, свалилась и сломала руку.
Мы уже преодолели половину пути до вершины и с трудом дышали, когда Стейси спросила:
– Что случилось с твоим отцом?
– У него рассеянный склероз, – ответила я.
– А он может хоть как-то действовать?
– Ну, как ты могла заметить, с языком у него все в порядке, – сказала я, и она рассмеялась. – Но не только. Он еще может поворачивать голову и шею, но больше уже ничего. Большинство людей не справляются с такой болезнью, но он просто делает, что может, несмотря на ухудшение.
– Круто, – сказала она. – Он у тебя такой славный. Как грустно, что он… в таком положении.
– Он по-прежнему делает все, что хочет, – пожав плечами, заявила я, хотя и знала, что это неправда. Просто он никогда не жаловался. – Он из тех оптимистов, для которых «стакан всегда наполовину полон».
Мы немного помолчали. Перед нами пролетела пара стрекоз, а слева в лесу защебетала какая-то птица. Чем выше мы поднимались, тем громче становилось наше затрудненное дыхание.
– Должно быть, странно общаться по жизни