– Каких же он размеров? – вымолвил Хеннесси.
Дантек что-то растерянно пробормотал, но вопрос был адресован не ему.
– Большой, – коротко ответил Шейн. Он взял руку Хеннесси и поднес ее к стеклу иллюминатора. Вместе они уставились на Обелиск. – С ним шутки плохи. Ты в опасности, брат.
– Сейчас подойдем поближе, – сказал пришедший в себя Дантек.
– Ты уверен? – спросил Хеннесси, не отрывая взгляда от черной пирамиды. – Может, не стоит с ним связываться? – Краем глаза он увидел, как Шейн одобрительно кивнул.
– Попытайся вызвать Таннера, – решил Дантек. – Посмотрим, что он скажет.
Хеннесси попробовал выйти на связь, но расслышать среди громкого треска помех, что говорит Таннер, не удалось.
– Не знаю, – сказал Хеннесси, – что здесь происходит, но мне это очень не нравится. Лучше нам отсюда убраться.
– После того, как проделан такой путь? – воскликнул Дантек. – Мы несколько часов провели в этом гробу, и раз уж добрались досюда, нужно все как следует осмотреть.
В течение нескольких секунд Хеннесси продолжал изучать Обелиск, а потом кивнул:
– Думаю, если мы подойдем ближе, ничего не случится. Главное – соблюдать осторожность.
Он оглянулся на брата, который покачал головой:
– Все не так просто.
Дантек чуть продвинул батискаф вперед и заглушил двигатели, позволив аппарату по инерции преодолеть последние метры. И вот они оказались прямо перед Обелиском; «Ф-7» мягко ткнулся в его грань.
– Он чудесен, – прошептал Дантек.
– Он не чудесен, – беззвучно сказал Шейн, и его лицо приобрело странное выражение. – Он ужасен. Брат, Дантек становится одним из них. Боюсь, нам придется от него избавиться.
17
«Пока все складывается хорошо, – думал Дантек. – По крайней мере, неплохо».
Похоже, ему удастся выбраться из этой переделки.
Голова болела с той самой минуты, когда он забрался в эту чертову калошу. Хотя, если быть честным с собой, боль он испытывал уже несколько недель. Таблетки ничуть не помогали. Чем бы он ни занимался, боль всегда была с ним – не чудовищная, нет, она просто постоянно тихо пульсировала внутри черепа, мешала сосредоточиться и не давала спать. Никогда еще со времени боев на Луне он не чувствовал себя таким измотанным. Собственно, и подобные ощущения – будто пойман в ловушку и не в силах выбраться – он испытывал последний раз тогда, на Луне. Дантек даже и представить не мог, насколько погружение в батискафе окажется похожим на полет в аварийном космическом модуле. Его захватили воспоминания о тех давних событиях, о той странной войне, которая официально вроде бы и не велась; о том, как достаточно было получить лишь маленькую