Лошадь ушла далеко вперед, видимо, хорошо зная привычную ей дорогу, а возчик шагал и шагал, глядя себе под ноги, и думал только ему ведомую думу.
Из одной из пяти улочек, сходящихся на площади, послышался цокот о булыжную мостовую подков. Показалась двуколка – двухколесная повозка. Ладная, также на «пневматиках», она имела сзади рогами изогнутые крепкие брусья, на которых размещалась большая бочка. Возница, почему-то был закутан в плащ, даже голова под капюшоном, из-под которого высовывался длинный хлыст, и слышались слова поощрения бегущей лошади. Вот что это были за слова, мне понять не удалось…
Церковь своей передней стеной притягивала взор своим нежно золотистым цветом от лучей восходящего солнца. Стена – это ансамбль строений: основной корпус башенкой, вход с крохотным крылечком, слева – звонница с пятью мал-мала колоколами. Все это благолепие отделано черепичным узором – чуть выпуклый черепичный купол под крестом, крыша звонницы и ее горизонтальные проемы, подоконники и изогнутый дугой козырек над входом в храм.
Под козырьком – икона Николы Угодника, покровителя моряков и трудового люда. Как и в России, Николай Чудотворец, самый почитаемый у всех православных, в Болгарии тоже был в почете. И Калиакрия не была исключением – рыбацкий, торговый, трудовой городок.
С этого момента пройдет менее пяти лет, и в трехстах километрах к юго-западу от Москвы, вблизи родины моего отца, у нашей семьи появится деревенский дом и несколько соток земли. Здесь в память о погибшем сыне, военном моряке, наша семья возведет часовню, и 22 мая 2001 года, в день Святого Николая, епископ Тульский и Белёвский освятит ее, но уже с трагическим добавлением: Часовня Святителя Николая в память о 119 погибших моряках! 118 – это моряки атомной подводной лодки «Курск», погибшей в водах Баренцева моря 12 августа 2000 года.
…Я постоял у входа в церковь, потянул за ручку небольшую дверь из тяжелых досок, и она легко подалась. Полумрак внушал желание подойти и рассмотреть убранство церкви поближе. И я подошел к алтарю. Иконостас – резной, с признаками былой позолоты. Он, как и у нас, посредине имел икону Святой Троицы, слева – Богородицы и справа – Спаса. Внутри не было яркой картинности, столь обычной в наших церквях. Все скромнее, тона приглушенные, иконы темные от своей старины.
Вблизи алтаря стояли два подсвечника: как и у нас, перед образом Богородицы – круглый и во здравие, а перед Спасом – квадратный и за упокой. Здесь же лежали свечи. Дав себе слово возместить, как положено в храмах,