– Что это за цирковой номер ты устроила?– вдруг обратился к Надин криво улыбающийся прапорщик. – Только что сальто-мортале не проделывала…
– Что за тон? – непроизвольно возмутился Городецкий.
– А тебя, олух царя небесного, не спрашивают! – окрысился бывший фаворит.– Твое место на галерке!
И легким движением пальцев щелкнул соперника по носу!
«Дуэль неизбежна! – сверкнуло в душе Карцева. – Но хоть выбор оружия оставить за собой…».
Тотчас он жестко взял прапорщика за нос, потянул к себе и резко оттолкнул, подставив подножку. Тот отпрянул и упал с грохотом на пол. Тут же вскочив, закричал:
– Дуэль! Я тебя уничтожу!
– Нет! – пронзительно вскрикнула Наденька и бросилась на шею Городецкому. Потом вдруг резко метнулась к офицеру:
– Нет, Борис, прошу тебя, не надо!
– Убью! – прорычал тот. – И никто меня не уговорит!
– Прошу! Мы же друзья!
–Да?! – оскалился прапорщик. – Просто, значит, друзья? А этот, без году неделя, тоже будет друг? Или ты его теперь вместо меня целовать будешь?
– Борис! – засверкала глазами Надин. – Ты ведешь себя недопустимо!
– Я веду себя как человек чести и офицер! А офицеры оскорбления смывают только кровью, на дуэли! Ты, ничтожный шпак, принимаешь мой вызов?
– Пришлите мне завтра своих секундантов, – ровно сказал Городецкий– Карцев.
– Нет! Пришлю сегодня! Я не могу жить оскорбленным ни дня!
– Что вы делаете, мальчики, – вновь вскричала Наденька, – остановитесь!
– Что здесь происходит, молодые люди?! – грозно спросил появившийся из кабинета генерал-губернатор.
– Папа, они хотят устроить дуэль! Из-за меня! Останови их!
– Это невозможно, – упрямо сказал Борис. – Я смертельно оскорблен. Если же Вы ушлете меня куда-нибудь, имя этого подлеца покроется бесчестьем!
– Так, господин прапорщик! Тотчас отправляйтесь под домашний арест и не вздумайте его нарушать. Иначе вмиг окажетесь в Туруханском крае или на Диксоне. Я лично разберу произошедшее.
– Я уйду, но ты, Городецкий, подлец и трус! Пусть все об этом узнают!
– Да-а, – сказал Плец спустя четверть часа Городецкому у себя в кабинете. – Ситуация для тебя прескверная. Не допустить дуэли – твое имя будет безвозвратно опозорено. Допустить – он тебя убъет.
– Еще посмотрим, кто кого убъет, – проворчал Городецкий-Карцев.
– А ты что, хорошо стреляешь? Или шпагой, саблей владеешь? Этот-то точно все это умеет, профессия это его, а ты?
– Выбор оружия остался за мной, – сказал Карцев. – Сражаться, безусловно, придется: общественное мнение страшнее пистолета. Выберу шпагу, потому что немного ей фехтовал. Постараюсь сразу его убить, в длительном бою он меня одолеет.
– Как