Эта девочка была мертва, а он оживил ее. Теперь она бессмертна, так же, как и он. Она красива, умна и сильна.
Валахи и Моравы верят в вампиров? Отлично! Значит, отныне они оба – вампиры.
Лагин простер руки к небу, и из горла его вырвался протяжный, полный силы и жажды власти вой.
В первую неделю после возвращения из Гиблого места Лагин соорудил в комнатке постоялого двора небольшую лабораторию, где вознамерился делать из железа золото. Поначалу работа закипела – в несколько дней ученый муж сотворил полпуда желтого, тяжелого металла. А потом ему стало скучно.
Прежняя благая идея – осыпать золотом человечество и стереть различия между богатыми и бедными – показалась ему глупой.
Сотворив еще полпуда искусственного злата, Лагин разобрал машину до лучших времен. Теперь он был не только неуязвим и красив, но и богат. Чувство собственной исключительности и силы переполняло его.
Своей новой подруге Руте он снял на постоялом дворе Дулея Кривого лучшую комнату.
Каждую ночь Лагин выходил на охоту. Благодаря сверхчеловеческой выносливости он легко проходил за ночь по тридцать-сорок верст в поисках добычи, совершенно при этом не уставая.
Чаще всего добычей его становились шальные девки, продававшие проезжим купцам свою красоту и молодость за серебро и медь. Выпив из девки кровь, Лагин бросал мертвое тело в реку или в лесной овраг.
Однажды в безлунную ночь Лагин вышел на большак и зашагал прочь от города. В двадцати верстах от городской стены, среди деревьев, он набрел на лагерь купцов, возвращающихся с ярмарки.
Четверо купцов спали у тлеющего костра в окружении четырех пустых подвод. Лагин взглянул на мясистые шеи купцов и почувствовал голод.
Не привыкнув медлить, он шагнул вперед и вдруг увидел еще одного мужика. Тот вышел из-за дерева, завязывая веревку на мотне, и изумленно уставился на Лагина.
– Ты кто? – спросил мужик, не успев еще даже испугаться.
– Я твоя смерть, – тихо сказал Лагин и, вытянув руки, шагнул к мужику, намереваясь свернуть ему шею.
Но мужик повел себя странно. Ужас не сковал его и не заставил броситься прочь. Вместо этого он молниеносно выхватил из-за пояса кинжал и вонзил его Лагину в живот.
Острая боль заставила ученого мужа содрогнуться. Голова его затуманилась, и он понял, что падает. «Значит, я смертен», – успел подумать Лагин, и мысль эта не показалась ему страшной.
В следующее мгновение мир померк в его глазах. Но слух по-прежнему был при нем.
– Кого это ты уложил, Пакомил? – услышал Лагин сипловатый мужской голос.
– Не знаю, – ответил другой. – Верно, разбойник.
– Как пить дать, разбойник. Разбойники редко шалят поодиночке, нужно держать ухо востро. А чего ж он на тебя пошел, охоронец?
– Видать, спутал меня с купцом. Не увидел в темноте, что я при оружии.
Последовала пауза, а потом сиплый голос потребовал:
– Добей его.
– Да он уж мертвый, – возразил Пакомил.
– Все