– Ах, город Солнца? – иронично вопросил Илья. – Уж не тот ли это утопический город справедливости и всеобщего счастья, о котором некогда писал безумец Кампанелла? Ну, так сразу бы и сказали. Я – пас! Лучше сразу выбросить деньги прямиком в мусорную корзину. Справедливость вообще дело безнадежное, и уж во всяком случае, не нам, финансистам, инвестировать средства в то, чего нет, никогда не было и никогда не будет.
– А как же вера в Бога? – спросил Вольга. – Все великие религии стоят на трех китах: веры в чудо, в загробную жизнь и в справедливость. Пусть не в этой жизни, а там, на небесах, либо в новой реанкарнации… Тысячи лет бизнесмены вкладывают огромные деньги во все мировые религии. Тысячи храмов построены на их деньги! Вы, уважаемый Илья Борисович, тоже сделали крупный вклад в храм Христа Спасителя, когда Ваша матушка тяжело заболела и вам вдруг срочно понадобилась помощь Господа. Разве не о справедливости вы взывали к Всевышнему, стоя на заунощной молитве у алтаря?
Илья отшатнулся.
– Откуда вам все это известно? Хотя, наверное, за мной следят десятки глаз… Я чувствовал это, всегда чувствовал… Но никакому соглядатаю не дано проникнуть в мои мысли! И вам – тоже, хоть вы и пытаетесь изобразить из себя Господа!
Вольга вздохнул.
– Ну сколько можно говорить, что я не Бог, и даже не сын Божий? А мысли ваши о справедливости… так они у вас на лице написаны! Только говорить о них противно. Андрон, озвучь.
Коротышка противно осклабился:
– С превеликим удовольствием! Эта банкирская гнида стояла возле алтаря и молилась, чтобы Господь послал ее матери скорую смерть. И еще он просил, чтобы любимая мамочка, упрямая старая стерва – это я в точности повторяю его приалтарные мысли! – перед тем, как испустить дух, открыла бы тайну, в каком из зарубежных банков ее дражайший супруг спрятал изрядный кус денег из закромов компартии. Вот так это гавн… простите, этот славный человек понимает слово «справедливость». Ему, понимаете ли, все мало и мало! А для нас жалеет каких-то жалких триста тысяч, сволота.
Илья оцепенел. Об этих своих тайных мыслях он не говорил никому, даже Кате!
Вольга усмехнулся и сделал большой глоток пива. Странно, но она по-прежнему оставалась наполненной до самых краев.
– Мы можем помочь вам, дорогой Илья Борисович, найти бумаги отца, – сказал он. – Кстати, ваш батюшка перед смертью оставил завещание, где все тайные банковские счета в иностранных банках переводил на ваше имя. Вы не знали этого, верно? Увы, матушка под конец жизни невзлюбила вас, своего единственного сына, и спрятала оригинал завещания и все банковские бумаги. Знаете, за что такая немилость? Вашей матушки очень не понравились ваши трупоносные махинации с поддельными лекарствами, и она…
– Где? – хрипло перебил его Илья. – Где завещание отца?
Вольга рассмеялся.
– Как ни банально это звучит, но вы на нем, можно сказать, сидите. Матушка ваша была большой поклонницей