Красивые закорючки букв вились вплотную друг к другу. Семь имен со всеми их церковными титулами и званиями. Вот они и в ее власти! Те, кто задумал убить ее, пусть сами умрут. Николетт дохнула на бумагу и долго смотрела, как та горит. Вместе с ней горели и чьи-то жизни. Ровно семь жизней.
Пепел осыпался на каменный пол. Вот и все!
Николетт смотрела на свершенное с чувством собственного удовлетворения. Ей нравилось быть к людям настолько же жестокой, насколько они жестоки к ней. Это называлось правый суд. Бог должен был поступать именно так, но не поступал. Он миловал мерзавцев и закрывал глаза на страдания невинных. Таким образом, и невинные вдоволь настрадавшись, приобретали толику подлости, преподанной им жизнью. В мире просто не оставалось чистоты, потому что некому было ее охранять. Бог спал у себя в небесах, точно так же, как древний дьявол в своей каменной нише. Трудилась во славу справедливости одна Николетт. И ей это нравилось! Нравилось карать грешников. Нравилось брать в руки меч. Нравилось уничтожать подлецов, как магией, так и оружием.
С ней никому не справиться! Но у нее еще длинный список жертв. Николетт крепко сжала рукоять меча и поднялась с каменного пола. Лезвие со скрипом царапнуло камень. Оно отведало столько крови, что теперь могло бы сокрушить и целые города. Что такое драконий огонь в сравнении с ее праведной местью?
На сегодня жертв хотя бы трое. Куда больше, чем у религиозных фанатиков из охотившегося за ней ордена. Она выходила на охоту так же хладнокровно, как и они. И у нее тоже были свои боги – тишина, темнота и одиночество. Да еще пустота в нише, где вот-вот может появиться его статуя. Естественно, сегодня она пойдет убивать, но перед этим надо как следует помолиться.
Кровавое посвящение
Ему снилось уже не молельня, а место похожее на пещеру. Такими были святилища древних богов. Но какими были их обряды? Здесь происходило все то же самое, что и во время его настоящего посвящения. Только собравшиеся не были монахами. Они не были людьми вообще. Это были странные сказочные существа, чем-то похожие на троллей, джинов или ифритов, только куда более пугающие. Наверное, так и выглядят твари в аду. И они собрались вокруг него кругом. Они тоже пели какие-то наоборотные псалмы или заклинания, кто-то смеялся. Кто-то гладил его когтями по волосам, норовя оцарапать. А за всем за этим размеренно били часы. Он слышал их зов, почти слова. Они повторяли:
– Фердинанд! Фердинанд! Фердинанд!
И каждый раз его имя звучало с разными интонациями. Впервые оно показалось ему чужим.
Кровь его братьев бурлила в нем, призывая к действиям, но он был как будто скован. Он пытался разглядеть тайные символы на стенах за головами монстров, но видел только кровоточащие