– Это уже четвертый вопрос, – педантично заметила немка. – Не слишком. Конан…
– Кто?! – выпалил я, не сдержавшись.
– Би-Би Сайкс, – объяснила она. – Старая шутка. Би-би, барбариан, Конан… ассоциативный ряд.
Я хмыкнул.
– Конан был осторожен, но… этого мало. Нужна удача. Его запас вышел.
– Благодарю вас, адельфрау Фукс. Вы мне очень помогли, – пропел я и отключил видеосвязь. Выждал три секунды и только тогда отключил фиксатор штанги.
Не верю в удачу. Вот в несчастье – верю. Но, проведя на Габриэле всего пять часов, я почти убедился, что гибель Конана Сайкса не была случайной – версия, которую сам решительно отвергал на Земле. Отвергал на основании отчета институтской СБ.
Отчет врал. Недоговаривал, но так, чтобы намеренно создать ложное впечатление. Зачем? Что связывает равата Адита Дева… или его начальника с… племянником главы ОВР? Невозможно представить себе убийство, с большей вероятностью привлекающее внимание Сайкса-старшего.
За герметичными стенками кабины трепетал ветер – белый шум турбулентных потоков звучал слишком низко, чтобы восприниматься ухом, но тревожил разум, требуя добавить в кровь транквилизатора. Я вздохнул и приготовился пробираться узкими воротцами киберпространства, чтобы поговорить с доктором Лайманом Тоу. Ассенизатор Новицкий стремительно сползал в последние строки списка подозреваемых.
«Внимание, – пробубнил секретарь. – Маршрут пролегает в виду зоны, закрытой для полетов. Установлен контакт с наземными радарными станциями».
Отпаузив вызов, я припал к экрану. Зона лежала за холмами справа, но коптер летел так высоко, что их сглаженные вершины не заграждали обзора. Ничего особенного я не увидел – полигон занимал такую площадь, что немногочисленные бункера терялись в пустынных просторах. Я ожидал почему-то, что вся поверхность Габриэля походит на рыжий стол. Ничуть не бывало; машина уже миновала зону пересохшего шельфа, а материк – за неимением лучшего слова – сохранил следы былого рельефа. Вились темноватые русла мертвых рек, изжелта-серые холмы, будто палые листья, покрывали землю до самого горизонта, кроме здоровенной проплешины, оставшейся чуть позади. Там расплескался камень, обнажив сверкающее зеленоватым обсидианом дно. В отсутствие привычных ориентиров трудно было осознать масштаб, но секретарь подсказал, что в оставленную бушующей флазмой яму уместилась бы институтская Башня. Я запросил у него дату и место проведения следующего опыта; оказалось – в ста двадцати километрах севернее, через шесть часов.
– Хорошо, – произнес я неизвестно зачем вслух. – Теперь соедини меня с Лайманом Тоу.
Связь налаживалась долго – так, что я успел заметить паузу. Потом под закрытыми веками вспыхнул свет, и передо мной соткалось пухлощекое лицо доктора Тоу.
Прекурсолога я поймал на рабочем месте. Доктор Тоу распластался на полетном ложе мертвой лягушкой; пальцы его чуть приметно шевелились, сплетаясь в командные мудры, и в такт