– Подожди, Олег, зачем же они сюда приходили? – спросил Бойко.
До него только дошло, что Малахов, видать, появился неспроста.
– Зачем приходили? – глаза у подполковника подернулись дымкой. – Жена у Жеки в нашей военной прокуратуре работает. Она сказала…
– А чего ты сразу мне не сказал? – Бойко в сильном возбуждении вскочил со своего жесткого насеста, врезающегося в одно самое мягкое место. – Ходишь все вокруг да около. Нет, чтобы с этого начать! А то навел тут тень на плетень, несешь всякую околесицу.
– Я не верю в то, что нам еще можно помочь…
Как подрубленный, Бойко сел, вдавил седалище в ребро швеллера.
– Думаешь, нас специально подставили?
– Не знаю. Может, и не специально. Но мы с тобой, Миша, оказались в нужное время и в нужном месте. Может, случайно получилось. Может, кто-то все подстроил. Вот все в нас как клещами и схватились.
Стиснув голову ладонями, Михаил со стоном выдавил из себя:
– И что они тебе сказали?
– Его жена сказала, что все сделает, что в ее силах.
Неожиданно быстро для человека подавленного Бойко дернулся:
– Ты ей веришь?
– Ей я могу верить. Поверить в то, что будет стараться, могу. Но во все остальное – нет. Слишком многое поставлено на кон в этой игре, к несчастью и к глубокому сожалению, не в нашу пользу…
Первым на службу, как это и полагается самому молодому по званию и по должности, прибыл капитан Смирнов. Часы на его руке в тот самый момент показывали 7.15. Он добирался на автобусе с поселка Котовского. Забыл, что в этакую рань экспресс идет намного быстрее, чем в час пик.
Вот потому-то и прибыл он минут на десять или пятнадцать раньше назначенного начальником отдела срока. Зато не опоздал, что уже само по себе было огромным плюсом. Ткнулся в двери, а они еще заперты, и часовой внутрь не пускает. Стоит боец и смотрит на него, щерится.
Дожились. Смех один, да и только. Тут, блин, люди жаждут работать, а их не пускают. Когда еще и где этакое дельце увидишь?
Смена на пост еще не прибыла, и не появился разводящий с постовой ведомостью. Ни один из всех многочисленных объектов на охраняемом бравым часовым посту не был к этому времени вскрыт, и молоденький курсантик с автоматом на плече лишь отрицательно покачивал головой.
И даже близко не подошел к самой двери, метров с трех наблюдая за тем, как капитан подавал ему знаки. У них, у тех, кто тут работает, своя служба, а у него, у часового, своя служба. У него свое начальство. И самый главный начальник – это его разводящий. Приедет сержант, даст ему команду, и он откроет дверь, а до той поры, да хоть землетрясение…
А минутки через три часовой незаметно, шажок за малым шажком, отодвинулся вглубь коридора и на всякий случай замаскировался в тени.
Подъехал на своем «Мерседесе» Ковальчук. Часы показывали 7.30. Стараясь скрыть усмешку, Саша отворачивался. Майор задерживалась или же уже опаздывала, так как старший начальник