Малиновый пиджакъ. или Культурная контрреволюцiя. Роман Владимирович Днепровский

Департамента, надо полагать, его и не знали вовсе. К тому же в распоряжении тогдашних геральдистов имелось только старинное, достаточно схематичное изображение иркутского герба, присутствовавшее на печати Московских Государей, да описание, в котором говорилось, что на иркутском гербе какой-то зверь Бабр куда-то тащит соболя. Соболя чиновники знали, а что за Бабр такой, у них не было ни малейшего представления. Предположили, было, что бабр – это бобёр, да нашёлся среди них умный человек, который сказал, что соболи вообще-то звери хищные, а бобры… бобры, разве что, бревно могут до смерти загрызть. Грызуны они и есть грызуны. А где это видано было, чтобы грызуны хищниками питались? Не бывает такого.

      Почесали затылки санкт-петербургские геральдисты, да и нарисовали на гербе Иркутска какого-то условного зверя: кота – не кота, собаку – не собаку… На всякий случай, пририсовали этому своему монстру плоский бобровый хвост-весло, сунули в пасть соболя (видимо, чтобы не возмущался) и сообщили всем заинтересованным лицам, что се – Сибирский Звер Бабръ, соболя в зубах несущий. И утвердили герб.

      Со временем крысообразно-котоподобно-собаковидный Бабр приобрёл более достойный, хотя и более схематичный вид, в коем и стал официальным символом сначала города Иркутска и Иркутской губернии, а в 1960-е годы, когда в Советском Союзе было решено частично восстановить старинную поземельную геральдику, был возвращён в качестве герба города Иркутска и Иркутской области.

      Но вернёмся на атомную подводную лодку «Иркутск», офицеры которой историю иркутской геральдики не знали, ни с какими бабрами никогда не встречались и в Иркутске ни разу не были, но перед которыми стояла боевая задача: к визиту иркутской делегации изготовить флаг с символикой города-побратима их корабля.

      Я не присутствовал в капитанской каюте во время «мозгового штурма», посвящённого решению поставленной боевой задачи, но, скорее всего, выглядело это примерно так:

      – Так! – говорил командир корабля, – что нам известно о гербе Иркутска? Думаем, господа офицеры! Думаем и вспоминаем!

      – Там, вроде, изображён какой-то, не то бобр, не то бабр, – робко отвечал кто-то из подчинённых, – который тащит в зубах… этого… соболя, кажется.

      – Отставить! – ревел командир, – какого ещё «соболя»?! У Вас, товарищ мичман, для чего голова на плечах, – чтобы фуражку носить или чтобы в неё есть?! Сами-то поняли, что сказали? Как это бобёр может тащить в зубах соболя?

      – Ну, не соболя, – подавал голос другой офицер, – а этого… рыба у них там в Байкале есть, название созвучное. Помните, они в прошлый раз её привозили? И в позапрошлый… Как же её? Ах, да! Омуль! Точно, омуль!

      – Ну вот, – отвечал командир, – это уже теплее! А то скажете тоже «соболь»! Хотя немудрено и ошибиться: «соболь – омуль». Слова похожие. Итак, что мы имеем? Как Вы сказали? Бобр? Бабр? Ага! Значит, Бабр, несущий омуля! Хорошо!

      – А разве